Уйти, чтобы не вернуться

Первых двух матросов мы вырубили в течение нескольких секунд, поэтому их приятели не сразу разобрались в обстановке и атаковали нас вразнобой. Нам это было только на руку, мы воспользовались ситуацией и громили врага по частям. Видимо, матросы не считали нас серьезной угрозой, и их главная ударная сила вступила в бой с опозданием. Однако когда рыжий бугай, вырубленный ударом пятки в затылок, врезался головой в стену и затих на полу, было уже поздно пить боржоми. Пока главарь «общечеловеков» скреб ногтями доски пола и пускал слюни, подрыгивая левой ногой, мы с Сиротой продолжили избиение младенцев.

Европейцы не умеют драться по-мужски и, когда прилично огребут по мордасам, хватаются за ножи. Однако к такому развитию событий мы с Павлом были готовы, и троим схватившимся за оружие матросам засунули их собственные ножи в задницы.

Быстро сообразив, что в Европейский суд по правам человека русские обращаться не собираются, а сразу бьют по роже, европейцы толпой бросились бежать из кабака, но застряли в дверях. Такой расклад очень понравился нашей компании, потому что у нас появилась прекрасная возможность окучивать пьяную матросню на выбор.

Однако все хорошее в жизни когда-нибудь кончается, вот и наши враги закончились, поэтому бить стало некого. В трактире сразу стало скучно, и мы по-английски, не попрощавшись, отправились в другое заведение, чтобы закончить прерванный обед, а заодно отпраздновать победу. Пойманный на пристани за шкирку паренек проводил нас в трактир, в котором отдыхало местное население, где мы плотно поели и выпили с устатку.

Пока моя компания расслаблялась за кувшином вина, слава о разборке в портовом кабаке докатилась и до этого трактира. У нашего славного подвига оказалось несколько случайных свидетелей, поэтому желающих выпить за здоровье победителей было много. В общем, отнесли нас на «Чуду-юду» уже на руках, а проснулся я только к полудню следующего дня, с больной головой. Как раз в это время к причалам Староладожской крепости швартовались отставшие корабли нашего каравана.

Пока мы с Сиротой спали, слухи о побоище в кабаке широко обсуждались в порту и наконец докатились до городской администрации. Избитые европейцы, не сумев отстоять свою честь в драке, сразу побежали жаловаться на русских варваров воеводе Ладоги. Воевода уже был в курсе произошедшего и знал, что «общечеловеки» получили за дело, но положение обязывало его принять меры против дебоширов. Поэтому воевода в сопровождении десятка дружинников и четверых представителей пострадавшей стороны явился на причал, чтобы лично разрулить ситуацию.

Мы с Сиротой только что похмелились, и настроение у нас было не очень радужное, и когда рыжий бугай, брызгая слюной, бросился на меня с кулаками, то я не раздумывая выписал ему в торец. Сирота тоже не растерялся и добавил немцу здоровенного пинка для скорости. Бугая сразу унесло с пристани в Волхов, и он едва не утоп, но пострадавшего быстро выловили из воды дружинники воеводы.

Я по старой памяти ожидал наезда со стороны правоохранительных органов Ладоги за избиение невинных европейских туристов, но в пятнадцатом веке на Руси еще не привыкли лизать задницы «общечеловекам», посему разбор полетов не затянулся.

Воевода допросил нас с Сиротой о вчерашнем происшествии в кабаке и вынес вердикт, что виноваты заморские гости, а потому именно они попали на деньги. Адвокатов в те времена даже в природе не было, так что приговор был окончательным и обжалованию не подлежал. Воевода присудил нам с Сиротой по гривне серебром за обиду и приказал «общечеловекам» оплатить ущерб хозяину трактира, а также внести две гривны серебром в городскую казну Ладоги в виде штрафа. Решив финансовые вопросы, воевода спросил нас с Павлом о том, не желаем ли мы вызвать рыжего на «божий суд», чтобы смыть нанесенную обиду кровью, или мы ограничимся только вирой.

Я благоразумно заявил, что резать немцев все одно что свиней в хлеву, а потому марать об них руки нам неохота. Однако если у оппонентов есть желание помереть, то я зарежу любого из них, как положено по закону.

Видимо, наш с Павлом решительный вид и моя наглая речь произвели на «общечеловеков» должное впечатление, и шоу с мордобоем не получило своего кровавого продолжения. Один из матросов молча расплатился по выставленному воеводой счету, на этом все и закончилось. Конечно, заморские гости были недовольны приговором местных властей, но спорить с воеводой все равно что плевать против ветра, так можно остаться и без последних порток.