Уйти, чтобы вернуться

— Вам надо развеяться. Уезжайте из Нью-Йорка, восстановите силы. Вы находитесь на передовой линии расследования. Вам требуется светлая голова, но время не на вашей стороне. Знаю, вы моему совету не последуете, и заранее сожалею об этом.

На прощание Пильгес пообещал позвонить, как только у него появятся новости.

— Кто это был? — спросила Вэлери, доедавшая мороженое на террасе кафе.

— Ничего особенного, работа.

— Впервые слышу, что твоя работа — это что-то маловажное. Наверное, ты все-таки изрядно устал.

— Как тебе мысль провести вечер на берегу моря?

— Я обеими руками «за».

— Тогда едем на Центральный вокзал. Я знаю один небольшой отель в Уэстпорте с окнами на море. Морской воздух — это то, что нам нужно.

— Сперва надо заскочить домой и кое-что захватить.

— Брось, зубные щетки купим на месте. А что еще нужно на одну ночь?

— Что происходит? Похоже, ты бежишь от чего-то или от кого-то?

— Просто захотелось уехать из города. Сбежать куда подальше с любимой.

— Можно поинтересоваться, откуда ты знаешь про этот отель с окнами на море?

— Я составлял некролог на смерть его владельца.

— Какой же ты мастер ухаживать! — ласково проворковала Вэлери.

— Ты не ревнуешь меня к моему прошлому?

— Еще как ревную: и к прошлому, и к будущему. Ты даже не представляешь, как я ревновала тебя в школе к девчонкам, которые вокруг тебя вертелись! — ответила Вэлери.

— Что еще за девчонки?

Вэлери молча улыбнулась и взмахом руки остановила такси.

Когда они добрались до Уэстпорта, солнце уже садилось. Из окон их номера был виден мыс, вокруг которого, бурля, сталкивались течения.

После ужина они пошли гулять вдоль лагуны, подальше от цивилизации. Вэлери расстелила на песке полотенце из отеля, Эндрю растянулся на нем и положил голову ей на колени, и они залюбовались вдвоем неспокойным океаном.

— Мне хочется состариться рядом с тобой, Эндрю. Хочется провести с тобой как можно больше времени, чтобы получше тебя узнать.

— Ты и так знаешь меня лучше, чем кто-либо.

— После отъезда из Покипси я научилась только одиночеству. Рядом с тобой я мало-помалу с ним расстаюсь. Это такое счастье!

Они слушали прибой, наслаждаясь ночной прохладой.

Эндрю вспоминал свою юность. Воспоминания бывают порой схожи с выцветшими от времени фотографиями, которым для выявления деталей требуется особая подсветка. Сейчас он чувствовал, что его связь с Вэлери прочнее всего на свете.

Через три дня он уже будет в Буэнос-Айресе, за три тысячи километров от нее, от таких вот мгновений покоя, которые он мечтал пережить снова, когда лето подойдет к концу.

Крепкий сон и завтрак на солнце помогли Эндрю восстановить силы. Боль в спине тоже о себе не напоминала.

Вернувшись в воскресенье вечером в Нью-Йорк, он позвонил Саймону и назначил ему встречу: понедельник, девять утра, кафе «Старбакс».

* * *

Саймон немного задержался и застал Эндрю за чтением газеты.

— Оставь свои замечания при себе. Такой мерзкой субботы, как эта, у меня в жизни не бывало!

— Я молчу.

— Это потому что я запретил тебе говорить.

— Что такое мерзкое приключилось с тобой в субботу?

— Я провел день в шкуре Фредди Олсона. Костюмчик просто отвратительный.

— Все до такой степени плохо?

— Даже хуже! Проститутки, тако, кокаин, и это еще только полдня! После обеда он наведался в морг. Не спрашивай, с чего его туда понесло, если бы я и туда за ним потащился, то он бы меня заметил, к тому же меня смущают холодильники с подобным содержимым. Потом он купил цветочки и отправился в больницу Ленокс-Хилл.

— Что дальше?

— Дальше он гулял в Центральном парке, в твоем квартале, отирался у твоего дома. Четыре раза продефилировал перед подъездом, потом зашел, нашел твой почтовый ящик — и живо наружу.

— Олсон побывал в моем доме?

— Когда ты слово в слово повторяешь мой рассказ, наш разговор приобретает особый интерес…

— Да он спятил!

— Похоже, он и вправду на пределе. Я следил за ним до тех пор, пока он не вернулся к себе домой. Одиночество этого человека — бездонная пропасть, его можно только пожалеть.

— Не он один чувствует себя таким потерянным. Скоро июнь. Впрочем, мне не пристало ныть: кому еще повезло дважды прожить один и тот же май?

— Во всяком случае, не мне, — ответил Саймон. — Но, учитывая невероятные обороты моего бизнеса в мае, это даже хорошо: дождемся июня, а там и июль…

— Май — месяц, изменивший всю мою жизнь, — простонал Эндрю. — Я был счастлив, а потом как гром среди ясного неба пришла беда.

— Ты должен себя простить, Эндрю, за тебя никто этого не сделает. Столько людей на свете мечтают о том, чтобы все начать с начала, перенестись в тот миг, откуда началось их падение в пропасть. Ты утверждаешь, что с тобой именно так и произошло, так пользуйся этим, вместо того чтобы сетовать на судьбу!

— Когда знаешь, что смерть поджидает тебя за поворотом, сон моментально становится кошмаром. Ты позаботишься о Вэлери, когда меня не станет?