Уйти, чтобы вернуться. Исповедь попаданца

Голова раскололась от боли, в глазах потемнело, сознание померкло.

Утром таксист приехал, как и обещал, в десять часов. У дерева никого не было.

"Где же он? Может, еще спит? Или уехал с кем-нибудь уже в городок? Пройду немного вдоль реки, посмотрю, что к чему"!

В пятидесяти метрах он обнаружил потухший костер и вчерашнего пассажира, лежащего навзничь. Открытые глаза смотрели в небо. Человек был мертв.

Часть вторая. Вернуться

Глава первая

Солнышко вовсю пригревало лежащего на охапке травы пятнадцатилетнего паренька. Ветра не было. Комары гудели, не переставая. Наконец он открыл глаза, огляделся по сторонам:

"Вовка, наверное, еще с восходом солнца встал на утреннюю рыбалку. Меня будить не стал, знает, что я не рыбак а просто так… Какой еще Вовка? Какая рыбалка?"

Кирилл Сергеевич Котов огляделся еще раз, теперь внимательнее: около потухшего костра лежали два велосипеда. Один – его, это он знал точно. Над кострищем на рогульках висел небольшой казан с вчерашней, уже холодной, ухой. Взглянул на себя: тонкие мальчишечьи запястья, ноги – в резиновых сапогах, синие треники, черный ватник. На голове – кепка.

И припомнил все! И как вспоминал свою жизнь, и горечь от неудовлетворенности ею, и просьбу к Богу помочь все исправить, начать все с начала, и страшную боль в голове под конец.

"Это что же получается? Я опять пятнадцатилетний пацан, но с памятью о ранее прожитой жизни? И сохранил при себе все знания и умения, что получил в той жизни? Вот это подарок! Спасибо, Боженька, что ты услышал меня! Вернусь в городок, сразу в церковь – поставлю свечку….

Какая церковь? Кто меня туда пустит? Сверстники засмеют!… Ну и пусть смеются! Они же ничего не знают! Главное – не проговориться. Все свои знания и умения держать при себе. Надо уезжать в Ленинград. И как можно скорее. Там меня никто не знает и легче будет "шифроваться". Сегодня же скажу отцу, что согласен с его предложением, и начну собираться. Что это у меня на шее? «Куриный бог» – на веревочке висит. Раньше его у меня не было! Подарок оттуда, что ли? Буду беречь!".

Восторг и жажда деятельности переполняли Кирилла. Он вскочил на ноги и побежал к реке. Вдалеке стоял по колено в воде Вовка, и внимательно наблюдал за поплавком. Умывшись речной водой, Кирилл подошел к нему и сразу увидел кулак, а также услышал шепот друга:

— Кирюха! Тише ты! Всю рыбу распугаешь! Если сам не ловишь, так хоть другим не мешай!

— Какая теперь рыбалка? Уже почти десять часов, наверное. Давай домой собираться!

— Погоди немного. Если за полчаса не вытащу ни одну рыбешку – уезжаем!

— А если поймаешь? Хоть одну?

— Все равно уезжаем! У меня, вон, полный садок рыбы. На зорьке бешеный клев был: не успевал удочку забрасывать. А ты спал. Я тебя будить не стал, теперь жалею.

— И молодец, что не разбудил. Я хоть выспался. А рыба мне не нужна. Все равно скоро уезжаю!

— Куда уезжаешь? Ты же хотел здесь остаться!

— Хотел – хотел, да расхотел! Тут, в городке, мне к экзаменам в Художественно-промышленное училище будет не подготовиться: учителей по рисованию соответствующих нет. Только в Ленинграде.

— Так ты же на иностранные языки поступать собирался! Тоже передумал?

— Тоже! А немецкий все равно буду учить! В школе в кружок немецкого языка пойду. Жалко бросать – он у меня хорошо идет. В жизни пригодится!

— А если кружка не будет?

— Как это не будет! В Ленинграде – все есть!

9-го июля, в субботу, Кирилл с отцом вошли в комнату Пелагеи Максимовны.

— Кирюша, ну здравствуй! Тебя уже лет пять не видела. Вырос-то как! Отца уже перерос, — расцеловала племянника тетка. — Надолго ко мне? В гости?

— Надолго, Пелагеюшка! Кирилл окончил восьмилетку, хорошо окончил. Хочет после десятого класса поступить в Высшее художественно-промышленное училище им. Мухиной здесь, в Ленинграде. На дизайнера учиться. Экзамены – сложные. Надо рисунок сдавать, а учителей у нас в городке, чтобы подготовили к экзаменам – нет. Вот хочу просить тебя приютить Кирилла, прописать у себя, в школу в девятый класс определить, присмотреть. Он парень не балованный, сам все приучен делать. Сама знаешь, как без матери жить. Я помогать буду. Деньги присылать на учебу, одежкой обеспечу, питанием… Если еще чего надо, ты только скажи. Сможешь помочь?

— Как не помочь родному племяннику! Единственный он в нашем роду остался. Не знаю только, как с пропиской получится. Вон, соседи, хотели к себе девку, сестру двоюродную из деревни, прописать, так не получилось. "Не положено!" – в жилконторе сказали.

— Так сколько их в одной комнате живет?

— Трое.

— А комнатка, небось, не больше твоей. Куда же четвертого-то! А у тебя жилплощади на двоих достаточно. Если что, то дай кому надо рублей пятьдесят, я тебе оставлю, все и получится.