Уйти и не вернуться

– Значит, полетим вместе, – сразу решил Корнер. – Как вы выходите на связь с Нуруллой? Дайте координаты, пусть ваш радист свяжется с ними.

Обязанности радиста выполнял обычно один из техников.

Беннет быстро набросал координаты и, открыв дверь, позвал одного из своих людей.

– Свяжитесь как можно быстрее и уточните, находится ли еще у Нуруллы его пленник. Или он успел его обменять, – приказал Беннет. – Как можно быстрее, – снова повторил он.

– Вам придется за него заплатить, – напомнил Мосс.

– А я попрошу у вас денег, – пошутил Беннет. – Никогда не думал, что буду под подозрением у своих коллег.

– Мистер Беннет, – покачал головой Корнер, – давайте договоримся, что вы никогда больше не вспомните об этом. Мне кажется, господа, что такие опытные профессионалы, как вы, должны понимать мотивы вашего руководства. Мне тоже совсем не нравится сидеть в этих горах, но это наш долг, господа, – подчеркнул Корнер.

– Понимаем, – махнул рукой Мосс, – у нас в южноамериканском отделе тоже так начиналось. Сначала говорили – проверка, а потом с работы вылетел наш шеф, которого обвинили в связях с мафией.

– Ну, мафии, надеюсь, в этих горах нет? – спросил Корнер.

– Еще как есть, – сразу ответил Беннет, – сколько угодно. Торговцы наркотиками… – он вдруг вспомнил. – Подождите, – волнуясь, сказал он, – я, кажется, вспомнил. Перед самым нападением мы получили сообщение о том, что люди Нуруллы готовятся переправить свой груз из Афганистана через Душанбе и Москву. Да, я сейчас вспоминаю, мне говорил об этом капитан Херрик. У нас должна быть запись об этом в журнале. Но я совсем забыл, а журнал тоже сгорел. Хотя я отлично помню слова Херрика.

– Он говорил, что груз пойдет в Москву?

– Не он говорил, – возбужденно заметил Беннет, – это было перехваченное нами сообщение.

– А вы не спрашивали об этом у самого Нуруллы? – спросил Корнер.

– Конечно, спрашивал. И он сказал, что за границей, в самом Таджикистане, у него есть свои люди. Я так понял, что существует даже цепочка мафии, связывающая бандитов, Душанбе и Москву. Теперь я думаю, может, эта цепочка находится под контролем русских. Может, действительно Нурулла ведет двойную игру. Мы с ним говорили об этом, но он все отрицал, заявляя, что наркотики помогают ему кормить его людей.

– Зачем русским наркотики, – пожал плечами Мосс. – Они что, собираются таким образом разложить западные страны?

– А если это источник поступления твердой валюты для русской разведки? – спросил более практичный Беннет. – Все может быть.

– И вы об этом молчали, – Корнер все-таки разозлился, – такое сообщение даже не было передано в Лэнгли.

– Какое сообщение? – растерялся Беннет. – Что Нурулла бандит, промышляющий наркотиками, что он переправляет за границу наркотики целыми партиями? Так это не секрет, об этом знает вся страна. А что они идут через бывший Советский Союз, по-моему, знает весь мир. Мы не придали этому сообщению никакого значения. Здесь не было ничего необычного.

Вошел радист.

– Нам удалось связаться, – доложил он. – Нуруллы нет в лагере, но мы говорили с заместителем. Он страшно ругается. Говорит, полковника похитил целый отряд русских десантников, высаженный прямо на их голову. Теперь Нурулла преследует их.

– А где полковник? – быстро спросили Корнер и Беннет одновременно.

– Удалось сбежать, – немного виновато ответил радист, как будто это была его вина.

– Кажется, русские нанесли наконец первый удар, – с разочарованием заметил Корнер.

ГЛАВА 8

К Ишкашиму они шли налегке. Теперь, когда не было тяжелых ящиков с гранатометами, почти не осталось провизии и воды, были расстреляны сотни патронов, можно было идти быстрее обычного. Семенов вел группу специально по запутанному маршруту, постоянно сверяясь с картой, чтобы сбить со следа ринувшихся за ними боевиков.

Кречетов, сильно хромая, молчал весь день, словно его освобождение было в порядке вещей. Наконец вечером, когда был объявлен короткий привал и они смогли отойти с Асановым от небольшого импровизированного лагеря, он спросил генерала:

– Зачем вы это сделали?

– Вы уже поняли?

– Только то, что вы знаете о моей операции, – чуть поколебавшись, ответил Кречетов. – И я даже не знаю, насколько много. И не понимаю, зачем вы лично здесь.

– Чтобы поверили, – усмехнулся Асанов. – Вы ведь знаете задачу нашей группы – «уйти и не вернуться». Сделать неудачную попытку вашего освобождения. А потом уходить к границе. Но я решил, что у нас будет больше шансов, если мы вас все-таки вытащим.

– Почему? – не понял Кречетов. – Ведь план операции предусматривал, что ваша попытка не должна была увенчаться успехом. Разве не так?

– Верно. Но я слышал разговор Нуруллы с местным резидентом ЦРУ.

– С Беннетом, – усмехнулся Кречетов. – Толковый парень.

– А тот наотрез отказывался даже видеть вас, решив, что полковник пограничных войск не представляет для них особого интереса. Вас могли обменять уже сегодня, и тогда вся операция могла просто провалиться. Вы же не могли бегать по лагерю и доказывать, что вы разведчик и вас не стоит обменивать.