Уйти и вернуться

— Дуглас был неплохим парнем, — нерешительно начала она. — Но с его недостатками трудно было мириться, а исправить их оказалось невозможно. Я пробовала. Я пыталась заниматься этим все два года, пока мы были женаты. И все это время он вел себя как алкоголик, наркоман, бабник и дикарь. Ничто не могло его изменить, даже моя любовь.

Шон взглянул на нее с интересом.

— Ты любила его?

— Теперь уже не знаю, — призналась Алисия. — Когда его выперли из бейсбольной команды, он целыми днями пропадал в барах, надираясь с такими же бездельниками, как он сам. Потом звонил мне, сообщая, что не придет ночевать. Его часто видели с разными женщинами, одна омерзительнее другой.

Она пожала плечами.

— Его не волновало, как я к нему отношусь. Выпивка, наркотики, поножовщина и грязные шлюхи из Вест-Сайда — вот что составляло его жизнь.

Активно орудуя вилкой, Алисия продолжала.

— Он бросил колледж. Все его интеллектуальные порывы полностью удовлетворялись пластинками Майлза Дэвиса, журналом «Даун бит» и похабными книжонками Чарльза Буковски. Немудрено, что кончилось это плохо. Вскоре после нашего развода он загремел за решетку.

Шон слушал ее, не перебивая. Замолчав, Алисия с удивлением обнаружила, что съела весь ужин, так и не почувствовав толком вкуса изысканных блюд.

— Тебе понравился ужин? — усмехнулся Шон.

— Пожалуй, да, — неопределенно улыбнувшись, ответила Алисия и пожала плечами. Затем взглянула на свою пустую тарелку и добавила: — Хотя не уверена.

Шон одобрил ее своей необыкновенной улыбкой.

— Кажется, ты была слишком увлечена воспоминаниями и не заметила, что отправляешь себе в рот.

— Пожалуй, — согласилась она, зардевшись.

— Тебе не так уж часто приходится рассказывать о своей личной жизни?

Тронутая нежностью и участием, прозвучавшими в его голосе, Алисия кивнула и отвернулась к окну.

— Понимаешь…

Она сделала паузу, чтобы оправиться от внезапного спазма, стиснувшего ее горло. Слезы вновь навернулись на глаза, застилая черно-белый пейзаж за окном.

— Говорить об этом — значит в чем-то разоблачать себя? — подсказал Шон.

Алисия кивнула.

— Я виновата в той же степени, что и он, — тихо проговорила она. — Теперь я это понимаю, но даже после всех лет, прошедших с тех пор, я чувствую, что потерпела поражение.

Шон молча смотрел на нее несколько секунд. Потом вздохнул.

— С тех пор ты не веришь мужчинам. Или себе.

По голосу нельзя было догадаться, чем являются его слова: утверждением или вопросом.

Понимая, что мягкое замечание Шона основано на ее собственных словах, Алисия не пыталась ничего скрывать. Расправив плечи, она взглянула прямо ему в глаза.

— Да. С тех пор у меня не было мужчин, если ты понимаешь, что я имею в виду.

Алисия нахмурилась, а ее губы предательски задрожали.

— Я прекрасно это понимаю, — ответил Шон.

Губы дрожали все заметнее.

— Но я сказал это не для того, чтобы убедиться в том, что мне и без того понятно. Я хочу понять, как мне справиться с этим.

— Шон, ты ведь дал мне слово, — воскликнула Алисия испуганно, хотя в глубине души была тронута его участием.

— Я сдержу его, — твердо ответил он. — Но всерьез собираюсь добиться твоего доверия и надеюсь научить верить в себя.

Сам не заметив, он дал ей повод сменить тему разговора. Не колеблясь, Алисия использовала эту возможность.

— Ты не женился, потому что не верил женщинам?

Горькая усмешка Шона красноречиво показала, что он по достоинству оценил быстроту, с которой Алисия перевела разговор.

— Отчасти, — признался Шон.

— Это как-то связано с твоей матерью?

Он откинулся на спинку стула, держа кофейную чашку в ладонях, и затем поднял ее в молчаливом салюте.

— Весьма проницательно, — тихо ответил он. — Но только отчасти справедливо.

Алисия отсалютовала ему своей чашкой.

— Лишь отчасти?

— Не знаю, как это объяснить.

Шон сделал глоток.

— Отец обожал мать. Когда она оставила его, он был опустошен и так по-настоящему и не оправился от удара. Став свидетелем того, как женщина отказала в любви человеку, любимому мной больше всех на свете, я стал ненавидеть и презирать их обоих. Они оба предали меня.

— Но…

— Но теперь многое изменилось, — перебил ее Шон. — Все это продолжалось не вечно и однажды… однажды прошло.

В его голосе прозвучала скрытая боль.

— Я изучаю историю. Теперь мне понятно: доверять можно не только мужчинам.

— Тогда почему… — начала Алисия, но Шон вновь остановил ее.

— Просто я не встретил женщину, без которой не смог бы жить.

Алисия решила выяснить все до конца.

— Когда ты говоришь «без которой не смог бы жить», это в переносном смысле?

Трепет напряженного ожидания вновь охватил ее.

Шон решительно покачал головой.

— Нет, в самом буквальном. И только теперь я понимаю это.

Внезапно что-то всплыло из потаенных глубин памяти Алисии, что-то давно забытое прорвалось из подсознания, настойчиво требуя внимания к себе. Она вздрогнула, пытаясь понять, осознать неожиданное ощущение. Но оно исчезло, растворилось бесследно, оставив лишь слабую тень. Почувствовав странную дурноту, Алисия натянуто рассмеялась.

— Не уверена, что поняла тебя правильно, — сказала она, вскинув глаза на Шона.

— А я совершенно уверен: ты все поняла.