Уйти или остаться?

Вот и Пётр Авен, председатель совета директоров компании «СТС Медиа», признавал успешность внедрения такой программы: «С точки зрения качества телевизионного продукта, мы пошли вверх, потому что у нас сформирована вполне разумная и большая аудитория». Ну да, вполне разумная, если оценивать её с позиции бизнесмена, для которого главное в жизни это прибыль. Поэтому ничуть не удивляет признание театрального режиссёра Кирилла Серебренникова, сделанное лет десять назад: «Если говорить о телевидении и о той сфере, с которой я общаюсь каждый день, о театре, могу сказать: от уровня публики, приходящей к нам от телевизоров, можно упасть в обморок». Ныне режиссёр живёт во Франции, но вряд ли ситуация там гораздо лучше.

Анатолий Лысенко, один из основателей ВГТРК, сожалел о том, что произошло: «Я начинал, когда ТВ было творчеством, потом ТВ стало на какой-то короткий период творчеством и политикой. Сегодня это прежде всего бизнес и политика, творчество опустилось на третье место. А бизнес — это цифры, рейтинг. Конечно, я тоже стремился добиться популярности, чтобы наши передачи смотрели больше, но всё подчинять рейтингу — нет. Я не сумел бы уже работать на таком телевидении. Это для другого поколения». Ну да, для тех самых зомби, которых воспитали руководители телеканалов, для кого на первом месте прибыль, рейтинг и т. п.

А вот мнение анонимного телезрителя, которое я нашёл тоже в интернете: «Что касается политических программ, то они просто убивают. Кажется, что все каналы вместе и заранее определяют темы, которые будут обсуждаться. На всех каналах одно и тоже. Эксперты, по-моему, не всегда успевают перебежать с одной передачи на другую. Я понимаю, что новости — они и есть новости, но их тоже можно рассматривать с разных точек зрения, есть разные нюансы новостей. Но каналы и их редакторы не хотят, очевидно, заморачиваться, и делают всё как под копирку. Сначала без остановки обсуждали Украину, как будто в огромной стране говорить больше было не о чем, теперь только о коронавирусе. Это очень важный вопрос, вопрос жизни и смерти, но жизнь не стоит на месте. Создаётся впечатление, что задача таких политико-информационных программ создать напряжение в среде зрителей и поддерживать его как можно больше. Плохие новости и отрицательные эмоции дольше удерживают внимание. Положительные эмоции нужно создавать, материалы для них нужно разрабатывать, а негатив сам за себя работает».

Не могу не согласиться — в нашей стране есть множество нерешённых проблем, которые следовало бы обсудить в политических ток-шоу, но, как правильно отметил Пётр Авен, мы не имеем возможности влиять на телевидение. Словно бы это некое государство в государстве, игнорирующее основы демократии.

А вот ещё один пассаж, причём весьма эмоциональный: «Но еще больше раздражают развлекательные программы. Это просто паноптикум какой-то! Программы либо переделаны из иностранных аналогов или придуманы очень ограниченными людьми для ещё более ограниченных зрителей… Постоянная публичная стирка грязного белья просто шокирует. Я, во-первых, не понимаю как можно [публично] обсуждать свою личную жизнь, рассказывать о своих секретах, даже за огромные деньги, а во-вторых, как можно изо дня в день смотреть все эти откровения».

И в завершении слова́, под которыми готов подписаться: «На нашем большом телевидении деньги и рейтинги оказались несовместимы с интеллектом, истинной увлеченностью и профессионализмом. Пока "пипл хавает" можно гнать пошлятину, тупизм, неприкрытую глупость, враньё, грязь во всех видах».

Увы, этому не стоит удивляться, поскольку процесс превращения людей в послушных зомби продолжается, идёт «опережающими темпами» и вот-вот успешно завершится…

Только бы мне повидаться с Осей и больше не нужно ничего! Даже после той, несостоявшейся его попытки использования в наших общих интересах достижений современной хирургии с целью обозрения моих внутренностей. Эх, зря я тогда, пожалуй, отказался! Теперь бы не пришлось блуждать в потёмках в поисках выхода из тупика. Что ж, напросился в гости…

За бежевыми шторами сгустилась ночь с одиноко торчащим посреди неё шпилем сталинской высотки на Кудринской, бывшей площади Восстания. Ося, одетый, как и положено в столь поздний час, в чёрное, с огненно-рыжими дракончиками кимоно, развалился в кресле, а ваш покорный слуга, совсем без сил, примостился подле него на мягком пуфике. И вот что я сказал:

— Ах, Ося! Если бы ты знал, как тяжко сознавать, что я всего лишь марионетка в чьих-то недобросовестных руках. Особенно вот сейчас, когда понял, зачем существует телевидение, — я сидел, обхватив голову руками и, как полагается в таких случаях, раскачивался из стороны в сторону.

— Да ладно тебе, Вовчик. Пройдёт время, и всё понемногу образуется. А я со своей стороны помогу тебе, чем можно, только ты не дрейфь. Не хочешь смотреть российские программы, так я тебя к европейским каналам подключу, есть такая уникальная возможность.