Уйти или остаться?

А наутро она меня спрашивает:

— Вовчик, ты помнишь, что говорил вчера? — и делает такие проницательные, такие умные и такие наивные глаза.

И что я мог ответить? Если честно — я был просто ошарашен! Нет, ну в чём бы я ни признавался накануне, какие бы романтические предложения ни высказывал, нельзя же словно бы нож к горлу приставлять — скажи да скажи, ты правду говорил или же опять… Ну как так можно? То есть, может быть, я что-то и говорил ещё вчера, но вот сейчас именно — ничего, ну просто абсолютно ничего не в состоянии припомнить. И вообще, в чём собственно дело и почему я обязан что-то вспоминать?

Ах, эти нежные, милые создания! Уж так они любят красивые и ласковые слова. Их хлебом не корми, дай только послушать. Я ещё могу понять, когда дело происходит в колумбийской мыльной опере. Но если мужчина изрядно подшофе, да ещё оба находятся в известных обстоятельствах, когда ни она, ни он не имеют возможности оценить реальность беспристрастно, можно ли доверять сгоряча высказанному мнению? Приятно слышать — тут я с вами соглашусь. И верить в искренность намерений тоже можно. Даже нужно! Но ведь и то необходимо понимать, что всё, что при этом было сказано — это же не для протокола!

После всех описанных здесь перипетий вывод стал предельно ясен. Поэтому и Полина осталась в далёком прошлом, по крайне мере для меня.

На следующий год я снова приехал в Крым, но уже один — как раз накануне мы с Полиной решили поставить крест на наших отношениях. В небольшом посёлке под Судаком меня поджидала весёлая компания — однокурсники, ну и конечно несколько девиц. Да с Полиной ни одна из этих не сравнится! Так что извините, милые, ничего вам здесь не светит, даже не надейтесь. Это если кто-то положил глаз на меня. Ведь всё предельно ясно — я в тоске, страдаю от разлуки, поэтому не приставайте, а не то… Тут даже объяснять не нужно, каждая поймёт. Но оказалось, всё не так.

Как-то незаметно, потихоньку одна из них словно бы приклеилась ко мне, не отходила ни на шаг, а на пляже как бы невзначай усаживалась рядом. Стоило мне войти в воду, как она тут как тут — плавает ничуть не хуже меня, так что от такого соседства не избавиться. А вечером, когда пели под гитару, прижалась к моему плечу — я грубости по отношению к девицам себе не позволяю, поэтому вежливо попросил немного отодвинуться. И правда, играть на гитаре, одновременно кого-то обнимая, — по-моему, это никому ещё не удавалось. Самое неприятное началось после того, как допили последнюю бутылку вина. Тамара, так её звали, буквально повисла на мне, давая понять, что не отпустит до самого утра. Ну как не стыдно! Я ещё не пришёл в себя после разрыва с Полиной, а она… К счастью, выручил приятель — чем-то отвлёк её, а я тем временем сбежал. Ну вот и что теперь прикажете мне делать? Плыть брассом прямо в Турцию или же вернуться в Москву? Одно было ясно — во всём виновата настырная Тамара!

С тех пор прошло немало лет, и вот теперь пытаюсь разобраться, в чём был тогда не прав…

— Ладно, Вовчик! Кончай придуриваться.

Эти простые и задушевные слова прозвучали под сводами комнаты как голос свыше, которого я так долго ждал, хотя куда уместнее было бы сказать мне: «С добрым утром!». И всё же он прав. Пора! Пора положить конец прежним увлечениям, то есть заняться по-настоящему полезным делом. Не всё же угождать своим инстинктам? Впрочем, тут уж как получится…

Тем временем, Ося продолжал:

— Вот посмотри ты на меня, — к счастью, он на этот раз вполне одет. — Я дважды был женат. Но третьей избранницы уже не будет, Толстой и Булгаков не станут для меня примером. А всё потому, что я достиг всего, чего хотел, и в этом есть немалая заслуга моей Лёлечки.

Я не удержался от того, чтобы «подколоть»:

— Так это она основала банк, которым ты руководишь, или тесть сподобился?

Ося зыркнул глазами так, будто собирался придушить или хотя бы запустить в меня тем, что оказалось под рукой.

— Вот так всегда! Хочется по душам поговорить, без всяких там недомолвок и намёков, и тут какой-нибудь невоспитанный гражданин придёт и всё окончательно испортит.

Я понял, что слегка переборщил:

— Извини! Спросонья чего только не взбредёт в голову.

— Ладно уж, проехали! Так вот я и говорю, надо подыскать тебе такую жену, у которой ты будешь, как у Христа за пазухой. Она и обед будет готовить, и в постели ублажать, и, что немаловажно, будет направлять твою мысль так, чтобы обеспечить процветание семье.

— То есть приберёт меня к рукам?

— Опять ты извращаешь мою мысль.

Ося взглянул на меня так, как смотрят на безнадёжно больного, но потом, видимо, усмотрев кое-какие признаки «положительной динамики» в состоянии пациента, продолжил свою мысль:

— Пойми, Вовчик, будь у тебя хоть семь пядей во лбу, в одиночку ты не вырвешься из нищеты…

Пришлось сразу возразить:

— Да я не жалуюсь! Есть кое-какая заначка, могу даже пригласить тебя в шикарный ресторан.

Осе эта мысль понравилась: