Уйти нельзя остаться

– А мы собираемся спать?..

– Ну, если тебя сначала разморозить, то, может, еще на что-нибудь сгодишься!.. Давай другую руку! – Данила вытащил из-под одеяла и сунул себе под мышку ее другую ладошку

– Фу, как ты сказал! – Она сделала обиженную рожицу и, выпростав руку, царапнула его коготками по плечу. – Как будто собираешься приготовить меня на ужин и съесть!!!

– Почему «как будто»? Я стрррашно люблю маленьких девочек на ужжжин! Вот сейчас проверим, согрелась ли ты, и тогда…

Он запустил руку под одеяло. Лера со смехом отодвинулась.

– Ах, так? Не уйдешь, и не надейся!

Он просунул руку поглубже и грозно пошарил ею недалеко от ее тела – так взрослые играют с маленькими детьми, делая вид, что никак не могут поймать.

На Леру напал смех, и Данила приложил палец к губам: мол, разбудишь всех.

– Так приятно подурачиться… – произнесла она шепотом. – Я лет двадцать, наверное, не дурачилась… Данька, почему с тобой так легко?

– Я не знаю, Лер… Может, потому, что мне нравится все, что ты делаешь. А ты это чувствуешь, и потому тебе легко. Быть самой собой. Это ведь так приятно! Но так редко удается…

– Тебе тоже редко удается?

Данила посмотрел на нее. В свете ночника его глаза поблескивали – ей показалось, что немного лукаво.

– Мне, наверное, чаще.

– И как у тебя это получается?

– Я меньше думаю о том, как нравиться другим.

– И даже мне?

– Ты меня не так поняла. Я хочу нравиться, как все нормальные люди. Но я хочу нравиться таким, как я есть . А большинство людей, особенно женщины, стараются подать себя в каком-то лучшем свете… Поэтому они пребывают в постоянном напряжении. И редко бывают самими собой.

В голове у Леры сразу закрутились разные мысли, захотелось сразу и расспросить подробнее, и поспорить…

Некоторое время они смотрели друг на друга молча. Лера думала о том, что ее желание любовной близости вдруг сбилось желанием продолжить этот разговор, но Данила явно был настроен на сексуальную волну, и ей не хотелось так резко менять программу.

Хотя…

– Тогда, следуя твоей теории, я должна быть сама собой и не бояться показаться тебе эгоисткой? И сообщить, что мне хочется продолжить разговор прямо сейчас? И что ты мне на это скажешь?

– Как что? Спасибо скажу!

– За что? – удивилась Лера.

– Ты меня спасла, – ответил он серьезно, хотя глаза его посмеивались. – Представляешь, если бы тебе удалось меня обмануть, я бы сделался насильником! Заниматься любовью с женщиной, которая в данный момент этого не хочет, есть насилие!

Лера вглядывалась в его смеющиеся глаза и не понимала, он серьезно говорит или шутит.

– И… И что мы будем делать?

– Как что? Сейчас оденемся и пойдем вниз. Посидим на террасе, чаю себе горячего сделаем и пофилософствуем всласть!

– Ты серьезно?

– Серьезней некуда! Давай, давай, вылезай из-под одеяла, одевайся!

– Дань…

– Или ты передумала?

– Да нет, я просто…

– Ты будешь вылезать из-под одеяла?

– Да….

Честно говоря, Лера уже не хотела ничего обсуждать! Она хотела, чтобы… О господи, она сама не знала, чего она хотела! И как тут быть «самим собой», когда не знаешь, кто ты сам есть и чего тебе нужно?

– Погоди, я помогу тебе одеться… А то холодно… А, вот, смотри, нашел твои трусики. Сейчас наденем… Где там твои ноги? – Он снова шарил руками под одеялом, и Лере показалось, что он с трудом удерживается, чтобы не рассмеяться. – Вот, нашел!

Его ладонь крепко обхватила ее лодыжку.

– Это правая или левая, не пойму? – озабоченно спросил он и провел пальцами по ступне, выясняя форму.

Ей стало ужасно щекотно, и Лера принялась брыкаться и хохотать.

– Ты мешаешь процессу! – строго заявил Данила. – Ну-ка верни ногу! Верни, кому сказал!

Она снова попытался поймать ее за щиколотку, она снова смеялась и отбивалась. Тогда он поймал сразу обе ее ноги, но тут выяснилось, что ее трусики он безнадежно потерял под одеялами…

В общем, до философии в ту ночь дело так и не дошло.

Наутро вся дачная компания посматривала на них, пряча улыбки. Слышимость в избушке оказалась чересчур хорошей, и, похоже, они сильно развлекли дачный народ. Лера, чуть смущаясь, отводила глаза и розовела под взглядами, Данька улыбался ей глазами и пару раз сумел шепнуть, чтобы она не «зависала», – тут все свои…

И все же она себя чувствовала неловко – до тех пор, пока хозяин-философ не прогремел басом: «Ух, ребята, ну и завидую я вам! Да чего там, мы тут все завидуем!»

Компания грохнула от хохота. И Лера вдруг расслабилась. Вокруг были действительно друзья. Данилы, конечно, а не ее, но…

– А я завидую Даниле, – отважилась она. – У него есть такие друзья, как вы!

– У тебя нет таких? – спросил кто-то.

Лера мысленно проиграла подобную ситуацию в приложении к тем, кого они с мужем называли друзьями в Америке, и покачала головой…

И никто, ни один человек не стал ей говорить, что в Америке дружить не умеют, никто не стал ей советовать немедленно перебраться в Россию, потому что только тут все самые лучшие и всё самое лучшее, – «белые и пушистые», как теперь говорят! И Лера была им за это безмерно благодарна…