Уйти нельзя остаться

Когда не хватало совсем, мне приходилось просить у родителей взаймы, а при отдаче меня ждал очередной вариант регулярного скандала: «Ты что разве потратила столько денег? Я спрошу у твоей матери, куда это они ушли, сейчас ей сам позвоню, чего это она столько с нас требует. Может и подождать, не умрет с голода». А то, сколько нам доставалось просто так с подачи моих родителей – вообще не считалось: «ну я же не просил их нам помогать, они же сами изъявили желание помочь внуку и тебе». В следующий раз я просто отказалась идти просить деньги у своих. Сказала, чтоб сам решал, как выкручиваться.

–Андрюшка, привет! Не занят?

–Для Вас я всегда свободен, Лиза Федоровна!

–Да ладно тебе! Что я не понимаю, что ты на работе?

–Как дела?

–Была у твоей зазнобы, мальчика посмотрела. Замечательный пацан! У него аденоиды в гное все, нужно удалять и проколоть антибиотики. В принципе то все проблемы у них от этого. Направила в стационар к нам, позвонила заведующему. Примут в лучшую палату, в лучшем виде, и я присмотрю.

–Лиза Федоровна!!! С меня причитается!

–Андрюш, да перестань ты, в самом деле! Я буду их доктором совершенно бесплатно и на законных основаниях. Быть доктором – моя работа, и мне все равно, кто пациент. А если об этом ты просишь – вообще не обсуждается.

–Лиза Федоровна, спишите все растраты на счет нашей фирмы, пожалуйста. Операция ведь недешево обойдется. И, очень важно, чтобы Марьяна не знала. Скажите, что все бесплатно. Ну, пусть там купит пару перчаток и моток ваты для отвода глаз.

–Ладно-ладно, сделаю. Все сделаю, не волнуйся.

–Спасибо!

–Не за что. Кстати, она очень красивая, просто загнанная, как лошадь. Очень образована и воспитана. Такое чувство, что породистую кобылку поставили в хлев к свиньям. И она поменялась в глазах, когда услышала о тебе.

–Ну, так удивилась и поменялась в лице.

–Я сказала не в лице, а в глазах.

–А есть разница?

–Огромная!

–Откуда вы поняли, что она образована и воспитана?

–Я же говорю: все дело в глазах.

–Я вас просто обожаю!

Через полчаса приехала мама и отвезла нас с сынишкой в лор-отделение. Увидев направление, девушка на ресепшине засуетилась. Через пять минут появился заведующий. Он посмотрел Дениса, подтвердил диагноз, спросил, почему до сих пор не лечили, на что я промямлила что-то вроде «врачи ничего не говорили про аденоиды». Затем нас поместили в палату, предварительно поинтересовавшись, какую я хочу – отдельную или с такой же мамочкой. Я сказала, что подойдет любая общая. Меня привели в двухместную: на двоих мам с детками.

Скоро познакомившись с соседкой, я начала было устраиваться, но тут заметила, что в комнате непривычно чисто, пластиковые окна. Постельное в приятный розовый цветочек, а у Дениски в голубой. Новая мебель, игрушки, бак с горячей водой над умывальником. Когда я за дверью обнаружила туалет, то оставив сына на новую знакомую, пошла на пост разбираться: палата явно была платная, и они видимо ошиблись, поместив меня сюда.

–Девушка, я уже все вам сказала.

–Вы не понимаете: палата платная, у нас нет таких денег. Меня устроит любая койка, даже в коридоре!

–Так: Марьяна Петровна! Все, что вам нужно оплатить, вы найдете в том списке, что я вам дала. Палата бесплатная для пациентов Лизы Федоровны Доложевской. А вы – ее пациент. Вам все понятно?

–Понятно. Сдалась я. Бесплатная, значит все в порядке. – И поплелась к себе. – Не придется перед Никитой отчитываться. А то скажет, что я тут, как королева, устроилась за его счет.

Сестра хозяйка поинтересовалась, есть ли у меня одежда для ребенка, и, услышав утвердительный ответ, повесила на вешалку два полотенца и махровый халат сиреневого цвета. К нему прилагались резиновые тапочки, на манер пляжных, длинная футболка и упаковка носков в тон. Она пояснила, что это для меня. Мамы часто забывают о себе с больными детками, а так всегда есть во что переодеться. Самое интересное, что в который раз собирая привычную сумку, я забыла положить себе абсолютно все кроме пары предметов нижнего белья.

В течение часа были взяты все анализы и сынишку забрали на операцию. Мне же сказали сидеть в палате, никуда не ходить и что-то вкололи. Из глубокого спокойного сна меня вытащил телефонный звонок. Я вскочила: в палате было почти темно, и горела настольная лампа. Соседки с ребенком не было. Телефон просто разрывался: на экране виднелось лицо мужа.

–Да! Алло! Слушаю! – выпалила я в трубку.

–Что ты слушаешь? Это я слушаю. Где вы есть? На дворе ночь и жрать дома нечего, как в прочем и всегда.

–Я же тебе звонила и говорила, что мы едем в больницу.

–Ну, в больницу, она уже давно закрыта твоя больница!

–У Дениса гнойные аденоиды, его положили на операцию, мы в стационаре. Ты же не дослушал меня и трубку бросил!

–В каком стационаре, какая операция? Ты совсем с катушек съехала? Мало того, что залечиваешь ребенка, так теперь еще и зарезать решила? Ты что, идиотка, выполнять все, что тебе не скажут эти докторишки? Ты почему со мной не посоветовалась? Где Денис? И почему у тебя голос, как будто ты пьяна или спала?