Уйти нельзя остаться

Но в девяностые происходит очередная революция, которая заново переворачивает социальные пласты общества. На этот раз на самом верху его оказываются бандиты, чьи капиталы сливаются в сладком экстазе с возможностями советского аппарата. Интеллигенцию даже репрессировать не пришлось: она сама собой вышла в тираж. Примитивным экономическим способом. В те годы учителя разбегались из школ, пустели институты и университеты, не снимались фильмы, сворачивались научные исследования… Интеллигенция утратила свое влияние, вес, статус в обществе. И за какой-то десяток лет в менталитете общества полностью перевернулась иерархия ценностей. Теперь наших мальчиков учат быть богатыми, а не честными, а наших девочек учат выходить замуж по расчету, а не по любви…

В принципе, все это детские болезни постреволюционного синдрома, они постепенно пройдут. Но вы слишком давно здесь не были, Лера, чтобы видеть изменения в лучшую сторону. Вы замечаете лишь плоды недавней революции, еще весьма явные… И если вы ощущаете себя в конфликте с нынешней Россией, то отнюдь не потому, что вы приехали из Америки! Но потому, что вы выросли и сформировались в среде русской интеллигенции. Противоречие пролегает не в географических границах, а в менталитетах…

– А вы считаете, что это действительно «детские болезни»? И они пройдут?

– У каждого государственного уклада есть свой возраст. Свои этапы развития, роста и старения. То, что вызывает у вас отторжение, – подражание Западу и воинственный патриотизм, гламурность и антиамериканизм, и прочие разные «измы», – все это неизбежные этапы самоидентификации. Россия пребывает в поисках собственной индивидуальности и точно так, как это делают дети, кому-то подражает, от кого-то отталкивается, где-то пальцем в грудь тычет и кричит «я!». Но она быстро взрослеет. Если теперь решите приезжать сюда часто, то сами будете наблюдать изменения.

– Что, только в лучшую сторону? Так не бывает!

– Вы сами ответили на свой вопрос, – усмехнулась Александра. – А пока спишите излишний негатив вашего восприятия на психологический шок. Достаньте ваше чувство юмора… У вас есть чувство юмора?

– Где-то было, – улыбнулась Лера.

– Ну вот, достаньте его с верхней полки, стряхните с него пыль, и тогда вы увидите нашу действительность немного другими глазами. Вернее, с другими эмоциями. А пока дайте времени время, как говорят французы!

Лера в нее просто влюбилась, в Александру! Она смогла выразить словами то, что сумбурно теснилось в Лериной душе. И теперь, после этого разговора, у нее появилось чувство, словно на нее снизошла благодать. Словно душа ее успокоилась, нашла ответы на мучившие вопросы…

Нет, конечно, не ответы – это было бы слишком просто! Но Лешина жена сумела дать Лере какую-то точку опоры, откуда все становилось понятнее… Теперь Лера знала точно: она сможет справиться с хаосом своих ощущений! И разобраться в своей географии тоже!

Об убийствах заговорили только к концу вечера.

– Леш, а как же ты догадался, что это Инга?! – спросила Лера. – Ты же проверил: она находилась за границей!

– Ну, как… Если честно, то не совсем обычным для меня способом…

– То есть?

– Из-за моих ошибок, – усмехнулся он. – К тому моменту я отмел Анну Ивановну, учительницу: если бы она хотела отомстить, то незачем было ждать столько лет. А теперь у нее другая жизнь, другие заботы. Кроме того, у нее имелось алиби…

Отмел я и Зину Шапкина: и ему незачем было ждать столько лет для мести. У него теперь тоже другая жизнь: он стал писать свой блог, маленький рупор, в который он мог прокричать всему миру, насколько он выше Юры Стрелкова и всей Компашки и какие они гады и сволочи. Зине Шапкину этого вполне достало: как все мифоманы, он удовлетворялся самолюбованием, мстя Компашке на бумаге. Его маленький мир выдуманной реальности, суженный к тому же постоянным пьянством, несовместим с большой реальностью, в которой от него потребовались бы конкретные и хорошо продуманные шаги плюс трезвая голова.

– Точно, – произнесла Лера. – Это вполне в характере Зины, он вечно лелеял идеи о своем превосходстве… Ты мне дашь адрес его блога?

– Нет. И не проси. Редкостное паскудство, ни к чему тебе это читать.

– Кис, я вообще-то уже давно выросла, если ты не заметил!

– Валерка, не сбивай меня с мысли! Так вот, Дима Щербаков тоже не тянул на профиль убийцы ни с какой стороны. Конечно, любому из участников той истории стало бы крайне неприятно ее разглашение, но Дима жил скромно и не публично, никуда не метил. В худшем случае продал бы нынешнюю компанию и основал бы новую. Так что пойти на убийства из-за этого он не мог. К тому же продуманы они слишком хитроумно, изощренно, чувствуется мозг манипулятора! Ведь убийца не только избавлялся от свидетелей, но и всячески бросал подозрение на Шапкина, затершись к нему на блог!