Уйти нельзя остаться. Кризисы, выгорание, смыслы и ресурсы в кинопрофессии

Если что-то хочется менять, то сейчас самое время. Это пора важных вопросов о рабочей идентификации, о том, где лежит фокус, стоит ли продолжать действовать по инерции. Для некоторых из нас это часть процесса, который принято называть кризисом среднего возраста.

Он характерен пересмотром привычек и автоматических реакций. Психика словно начинает просеивает собственные действия через сито. А это мое? Или уже отжившее? А вот это? Чего я хочу — денег? Какой вид топлива сейчас нужен моей системе? Нравлюсь ли я себе как профессионал?

Это тип вопросов, ответы на которые, как правило, не выдашь на-гора. Ответы вызревают, и сами вопросы служат инструментом для небыстрых, глубинных изменений.

Более того, накопившиеся к этому моменту ходы и пути, скорее всего, не захотят отпускать просто так. То, что уже построено, работает, но не удовлетворяет.

Где-то между окончанием учебы и приходом к состоянию профи мы успеваем подцепить профессиональную деформацию.

Это нормально: мы вкалывали и осваивали приемы и подходы и теперь начинаем повторяться, идти по накатанной, слишком много работать в одном жанре и в целом уставать от себя. Наши находки перерастают в авторский почерк и затем выхолащиваются. По выражению Юрия Норштейна, «прием начинает глохнуть».

Идентичность превращается в ярлычок, что, с одной стороны, удобно для профессиональной опознаваемости (он — хороший «детективщик», она — автор, пишущий мелодрамы, он снимает народные комедии, она — режиссер детского кино), но в то же время подобная отчетливость грозит стать ограничением. Это ставит, в свою очередь, новые вопросы: ломать ли внутренние и внешние стереотипы ради эксперимента и творческого расширения или двигаться в прежней колее, которая успела сформироваться и стать удобной?

Кроме того, возникает желание большего. Оно поначалу также может проявляться как смутное недовольство, ощущение «все нормально, но чего-то не хватает», как душевное брожение, вызывающее досаду.

В этой точке часто вызревает решение о дополнительной учебе, получении нового инструментария, свежего общения. Как мы сказали, приходят раздумья о смене жанрового амплуа, а иногда и желание совершить кульбит и освоить совершенно новую или смежную профессию.

Кроме того, для творческого труда важна подзарядка. Режим постоянного драйва рано или поздно сходит на нет. Чтобы писать и снимать о жизни, нужно этой самой жизнью наполняться. Мозг способен выдавать новое и свежее, когда он прочищен и заправлен топливом новых впечатлений, сменой картинки за окном или как минимум переключением на спорт и сон. Но, как сказано выше, в среднем возрасте обязательства так и стремятся вытеснить наше время для себя. Поэтому хорошо бы их культивацию превратить в осознанное усилие. «Работа не волк».

Молодые и постарше

Возраст — вещь парадоксальная. Тем более возраст в наше время, когда границы взросления отодвинулись далеко за двадцать, а границы старения — еще дальше. Возраст давно перестал быть синонимом болезней и дряхления, мы уже существуем в культуре, где люди сорока, к примеру, лет выглядят сущей молодежью по сравнению с поколением наших родителей. Да и не только выглядят. Но тем не менее мы взрослеем.

В киноиндустрии с этим связаны разные, порой противоречивые ощущения.

Молодых здесь, как правило, «выжимают», ведь все креативные индустрии любят молодую кровь за энтузиазм, возможность мало платить и актуальность, которую они приносят с собой. Работа с ними — это язык, который другим поколениям сложно имитировать, это темы, которые непонятны за границами поколенческого круга, это новый тип восприятия мира, который лучше всего описывается именно его носителями. Словом, свежая кровь и есть свежая кровь.

Но вместе с тем творческая и ремесленная зрелость достигается годами практики и опыта — и этого тоже не отменить. У молодости есть драйв и горение, у старшего поколения — опыт, глубина и способность видеть то, что при отсутствии опыта видеть невозможно.

Так, индустрия ценит молодых за актуальность и силы. В то время как у опытных и проверенных есть возможности воплощения проектов, ведь идея и фактура ничего не стоят без знаний о том, как их можно реализовать. Прямо как в известной эпиграмме: «Если бы молодость знала, если бы старость могла».

В этом смысле, как кажется, эйджизм, свойственный ряду других профессий, не главная проблема киноотрасли: она в равной степени прагматична и по отношению к молодежи, и по отношению к давно работающим. Если вы можете предложить ей что-то ценное, индустрия начинает обращать на вас внимание и налаживать контакты.

Свобода

На середине пути мы формулируем, что для нас лично означают такие важные категории, как удовлетворение, счастье, комфорт, благополучие. К этим, с одной стороны, философским, а с другой — весьма практическим категориям относится и свобода.