Уйти нельзя остаться. Кризисы, выгорание, смыслы и ресурсы в кинопрофессии

Стыд связан с тем, как в настоящий момент своей жизни и в прошлом мы принимались и признавались в значимом для нас окружении. Стыд связан с нашим опытом переживания униженности, слабости, бессилия, неполноценности, зависимости и хрупкости под пристальным взглядом другого: это ощущение того, что «таким, какой я есть, я недостоин принадлежать человеческому сообществу». Данная формула отражает двойную природу такого опыта: одно измерение относится к личной идентичности, другое — к нашим связям и ощущению принадлежности. Стыд — это нехватка признания и, как следствие, разрыв связи...

...Стыд — это очень болезненное переживание, особенно из-за того, что оно часто усиливается стыдом переживать стыд. Поэтому люди часто предпочитают избегать это переживание любым возможным способом, пусть даже через другие аффекты — гнев, презрение, депрессию или отрицание...

...Когда субъект переживает стыд, он чувствует одиночество. Он погружается в одиночество настолько сильное, что верит, будто этот опыт — это «его» дело, «его» проблема, это касается его и только его одного. В отличие от вины, в которой очень часто присутствуют другие в качестве пострадавших, стыд приводит к убеждению, что другой не включен в этот опыт. Тем не менее всегда есть глаза другого, который создает этот стыд: его взгляд и его слова.

В основе стыда лежит острое переживание обнаженности, выставления сакрального и интимного перед толпой наблюдателей, которые осуждают то, кем мы являемся, и отвергают самую нашу суть. Мы чувствуем свою ничтожность, никчемность, мы не имеем права принадлежать человечеству. Мы пылаем в этом пламени, нам хочется провалиться сквозь землю, стать невидимыми, убежать, исчезнуть, раствориться. Мы недостойны быть с ними — теми, кто нас окружает. Мы одиноки и отвергнуты.

Если вина связана с тем, что мы делаем, то стыд проникает в самую нашу сущность — в то, кем мы являемся.

Какое отношение имеет стыд к творческой профессии? Давайте попробуем разобраться.

Начнем с того, что в начале творческой карьеры огромное чувство стыда вызывает одна только перспектива заявить окружающим: «Я — режиссер (продюсер/сценарист/оператор/композитор и т. д.)!» Особенно если, как это часто бывает, кинопрофессия является не первой в биографии человека. Многие, получив, например, второе высшее режиссерское образование, годами стыдятся начать свой профессиональный путь, потому что это требует публичного заявления «Я — режиссер!», что неизбежно привлечет внимание окружения, которое привыкло воспринимать человека в другой ипостаси.

Или сценаристы, годами работающие в киноиндустрии и написавшие множество сценариев, из которых ни один не попал на экраны (так часто бывает), живут все эти годы в мучительном стыде, поскольку предъявление себя в социуме как сценариста сразу вызывает вопросы о фильмографии. И если фильмография пуста, то сценаристу часто стыдно называть себя сценаристом, даже если много лет это было основным его занятием, приносившим заработок, и он профессионально делает свою работу.

Поэтому нередко фраза «Я — актер!» (или поставьте сюда любую кинопрофессию) звучит не гордо, а стыдно.