Уйти вместе с ветром

— А-а! Так ты Тинке всё разболтала, — догадался мальчик. — Что Вальтер, по которому она сохнет, уезжает. А она их подкараулила, языком уболтала, да и утекла с ними! Наверное, когда они на коляске улетали, она у дедушки на коленях сидела. Больше-то вроде негде…

— Дурак набитый! — неуклюже выругалась Алла. — Как ты не понимаешь! Это же опасно!

— А то здесь сейчас не опасно, — не обидевшись, пожал плечами Виталик. — Откуда ты взяла, что с немцами страшнее будет, чем с нами?

«Почему я решила, что нравлюсь ему?

Что ему, если как следует подумать, могло во мне понравиться?

Не говорю ни по-английски, ни тем более по-немецки. А если бы и говорила… О чём ему со мной беседовать? Я же ни фига не знаю. Даже у Алки с Гюнтером какие-то темы находились. Что-то она мне там грузила про Гитлера и неонацизму кажется. Спрашивала, что я думаю. А я про это ничего не думаю. И не думала никогда, врать не буду. Все эти мульки — фашизм там, антифашизм, неонацизм… Полный отстой для мрачных дебилов, которые просто не умеют прикольно повеселиться. Вроде здешних тёток с дядьками, которые приехали ловить инопланетян и снежных человечков. Гринписовцы тоже зануды ещё те, но даже они и, то интересней. Они хоть природу охраняют, это в конце концов полезно, наверное.

Вальтер с Гюнтером казались совсем не такими…

Бяка, а вот скажи: может так быть, что они как раз правильные, а это мы с тобой и все наши — не такие?

И надо как-то видеть совсем по-другому, о чём-то другом думать, что-то другое делать…

Или не может?

Я что-то не очень понимаю.

Жалко, ты этого письма не получишь и ничего не сможешь ответить. Только мне всё равно надо с кем-то поговорить… Ни сумасшедшая Алка, ни наркоша Кирилл, как ты понимаешь, для этого не подходят.

Как назло, всё было очень красиво. Почти как в фильме „Голубая лагуна“, ну, если бы его снимали на севере. Цветы иван-чая, синее небо, море с белой каймой тихо шипело, можжевельники, как зелёные свечки… Он меня просто вежливо послал. Настолько-то я любой язык понимаю. Хоть папуасский.

У них есть какое-то дело. Причём опасное. Какое дело?! Что за опасность? Кирилл считает, дряхлый дедушка Золлингер когда-то здесь воевал. Ладно, пускай воевал. Хочет перед смертью навестить места боевой юности? Тоже нормально, в фильмах часто такое показывают, хотя я про войну и не люблю смотреть. А фишку с рыбалкой они придумали, потому что дальше там погранзона, даже на нас, русских, тётя Сандра пропуска оформляла. Вальтер с Гюнтером старика сопровождают, чтобы он мог… Чего мог-то? Ладно, допустим, не догоняю. Но мы-то с Вальтером тут при чём?