Уютная, родная, сводная

было никогда, может, всё это придумал сам Марк. Лопоушка вышла сонная,

проморгалась, поёжилась и убежала в ванную комнату, потом встала в

нерешительности, смотря на почти накрытый стол, тихонько погладила Борю по

плечу, показывая глазами, что неудобно и пора бы и честь знать. Отец бросил

взгляд на Люду, а потом усадил её на свободный стул, затыкая рот ложкой салата. -

Мне очень неудобно... - начала было Лопоушка, глядя на Марка, и была

остановлена Борей: - Не обеднеет твой Марик, сейчас поедим, потом отправимся в

гостиницу. Целый день не ела, чем тебя суши-бар не устроил, спрашивается, или

итальянская кухня? - Зачем в гостиницу? - осенило Марка. - Живите здесь, всё

равно постельное сменили, - фыркнул. - Меня целый день нет, мешать не буду,

спать есть где, - показал глазами на большой раскладывающийся диван, стоявший

поперёк комнаты, разделяя собой пространство на кухонную зону и зону отдыха. -

А надоест - выгоню, - добавил со смешком. - Что скажешь, Людочка? - обратился

Боря к Лопоушке, она часто моргала и ёрзала на стуле. - Неудобно, - пробормотала,

косясь на Марка и кидая взгляды на коридорчик, ведущий в спальню. - Люда, -

почти огрызнулся Бронислав, повысив голос, после паузы продолжил, дёрнув

Лопоушку и усаживая себе на колено. - Перестань. Марику тридцать лет, его

нравственность не пострадает от того, что мы с тобой спим. - Боря! - Что? - Боря

пошевелил бровями и прижал к себе Люду. - Отменяй конец света, сегодня тут

останемся, посидим по-людски, поговорим, завтра видно будет. Лопоушка кинула

взгляд на Марка, он, в свою очередь, заверил, что никаких проблем, пусть

остаются, и смотрел, как дёрнулся кончик носа у Лопоушки, поджались губы и

вымучилась улыбка. - Марик, загляни в мою сумку, там коньячок, давай за встречу.

- Отец прижал к себе Люду сильнее, она явно чувствовала себя не в своей тарелке,

в итоге, сдавшись на волю победителя, устроилась удобней и стала растерянно

поедать салат из свежих овощей и моря зелени. Лопоушка раскраснелась от

выпитого, шутила и даже стала хозяйничать на кухне, быстро сориентировавшись в

нехитром холостятском обустройстве. Бронислав расслабленно поглядывал на

Людочку и уменьшал её порции коньяка, пока и вовсе не прекратил подачу

горячительного со словами: «Тебе хватит». Она, было, заспорила, да смешно так,

уютно, забыв, что рядом, через стол, на них с интересом смотрит Марк, но быстро

осеклась. Марку было любопытно, что же связывало отца и Лопоушку, какие нити

держали их вместе спустя столько лет... После тех событий десятилетней давности

они не должны были даже здороваться, а, считай, живут вместе, она выговаривает

ему за жареное и грозится с утра начать кормить полезной пищей, «а то совсем от

рук отбился», а Бронислав морщится каждый раз, когда Люда покашливает,

стараясь скрыть это. Перед новым годом подхватила пневмонию, загремела в

областную больницу с осложнениями, кашель до сих пор не проходил. Никакие

уговоры и доводы на Бронислава не действовали, он привёз в этот город Людочку, и

был намерен таскать её за руку по врачам, сидеть рядом в кабинете и силой, если

будет необходимо, заставить пройти все обследования. «Упрямая ослица!» - он

говорил это прямо в возмущённое бледное лицо и усмехался, глядя, как краснеют

маленькие торчащие уши. Всё это было так похоже на то, что могло бы быть у

Марка. Катерина была не меньшей ослицей, а скорей всего, и более упёртой. Она

точно так же хмурилась, злилась, улыбалась и перехватывала вилку из руки, если

Марк пытался впихнуть в неё лишний кусочек. Кто-нибудь мог ответить Марку,

какого лешего он сидел здесь, в этом городе, на этой кухне, и почему за несколько

месяцев он так и не связался с Катериной? Накосячил он знатно, как и она, но язык

существует не только для оральных радостей, а чтобы разговаривать, например.

Судя по тому, как с завидной регулярностью люди умудряются вступить в говно

или партию, они об это забыли. Ораторскому искусству обучают отдельно, есть

курсы, методики, это признано искусством с научным подходом, а с оральными

ласками худо-бедно знаком каждый со школьной скамьи. Вот и выходит, отсосать

проще, чем поговорить. Он хотел было расспросить про Катерину у Лопоушки, по

напряжённым плечам понял, не стоит этого делать. Отец сказал, что у неё всё

хорошо, показав глазами, что всё скажет потом, покосившись на Людочку. Потом,

так потом.

  Глава 13. Часть 2. Настоящее

   Захотелось покурить, Марк практически не курил, даже когда перебирал с

алкоголем, но иногда тяга была непреодолимой, да и не стремился он преодолеть

её, а попросту держал пару пачек сигарет под рукой. Пошатываясь, вышел на

лестничную площадку. Там, на картонке, на ступеньках сидела соседка. Та самая,

что встретила его в первый день, сразу по приезду. Она так и звала его Прибалтом,

хотя знала имя, здоровалась, порой непринуждённо разговаривала, не ожидая

ответа, и шутила так, что частенько Марк не понимал. В целом она была мировой

тёткой и нравилась Марку. Прибалт - так Прибалт, чтобы это ни значило в её

интерпретации. Лариса Ивановна, так звали соседку, докуривала, когда Марк,