Уютная, родная, сводная

Максим не слишком вырос, а Катерина не пошла на очередное повышение. Марку

хотелось девочку. Так же, как когда-то мечтал Сафрон о дочке, таким же розовым

мечтам предавался Марк. Не то чтобы он думал, что девочка будет больше спать,

меньше капризничать или не станет пытаться открутить в квартире всё, что, на её

взгляд, плохо закручено, но дочка Марку была нужна. Похожая на Катерину,

обязательно. Эдакая мини-копия, он был даже согласен на ген «упрямой ослицы»,

передающийся женщинам этой семьи по наследству. В силе генетики Марк не

сомневался после встречи с бабушкой Катерины. Семидесятилетняя бабуля лихо

управляла старенькой «окушкой», наотрез отказывалась от любой помощи, говоря,

что ещё в своём уме и крепком здоровье. Утверждала, что её дочь и внучка

настоящие дуры - «надо же было таких безруких мужиков отыскать», - и лихо

материла любого, кто решался с ней поспорить. Она не была образцом

благовоспитанности, да что там, иногда казалось, что легче старой заткнуть рот

кляпом, чем выслушивать её, но точно была образцом жизненной стойкости,

оптимизма и ослиного упрямства. Марк уставился на Катерину, разглядывая её как

в первый раз. За лето она немного подзагорела, часто бывая на улице и бегая по

утрам каждое утро в парке рядом с домом. Несильный загар и румянец шёл

Катерине. Похудела, что тоже шло ей на пользу. Она всегда была худенькой, этот

ген ей тоже достался по женской линии, даже после родов она быстро пришла в

форму, зал же сделал остальное. Фигура у его жены была «по-девичьи хрупкой». Не

нравилось во всём этом фитоняшном изяществе Марку только одно: когда Катерина

садилась на диету - Марк был вынужден жевать овощные салаты в знак

солидарности. В обычное время он не имел ничего против тарелки с «силосом», но

как дополнение к сытному гарниру и хорошему куску мяса, а не замещению этого.

Но он жевал, ведь Катя вышла на пробежку с ним, хотя всеми фибрами своей души

ненавидела бег, она проклинала свои ноги, своё сбившееся дыхание и своего мужа

каждый раз, когда добегала до нужной точки, но выходила снова. Так что Марк

жевал траву и мечтал о том дне, когда это закончится, и к ним вернутся радости в

виде сладостей и мучного. Если подбить скупой итог, то Марк, не моргнув глазом,

выбрал бы пожизненную диету и стройную жену, чем калорийный ужин и жировой

стабилизационный фонд на теле своей женщины. То, что Катерина не была

предрасположена, и её не так и часто посещала идея похудения, скорей за

компанию с кем-нибудь из подружек, было откровенной удачей, и Марк, не

стесняясь, радовался этому. Как и всему, что касалось Катерины. - Увидел что-то

новое? - перехватила пристальный взгляд и фыркнула Катерина. - Увидел, - засиял,

как начищенный пятак, - тебя увидел, сижу, любуюсь. Катерина провела

пальчиками по гвоздикам, понюхала их, втягивая дрогнувшими ноздрями аромат, и

отдала расторопному официанту, который подошёл с вазой, чтобы разместить букет.

- Я та же, что и была с утра. - Не-а, - оспорил Марк. - С утра ты была моя жена пять

лет без нескольких часов, а сейчас пять лет с несколькими часами. - Постарела? -

откинулась на стул, вытянув ноги, задев ноги Марка. Он ощутимо вздрогнул, когда

его взгляд скользнул в глубокое декольте лёгкого сарафана. Катерина пренебрегла

правилами приличия и не надела бюстгальтер, за это Марк тоже любил её. За

пренебрежение. И за грудь, конечно же. Шикарную, ровно умещающуюся в его

ладони, как изготовленную под заказ лично для него. Не бывает худых женщин с

большой грудью? Не бывает. Шикарная грудь не означает пару бидонов,

перевешивающих всю массу женщины, шикарная - это именно та, что устраивает

конкретного мужчину, заточенного под него, и уж точно та, что принадлежит

любимой женщине - тут без вариантов. Большая, маленькая, средняя, если мужчина

любит женщину - он обожает её грудь. Хотя то, что грудь Катерины была

фантастически хороша сама по себе, не могло не радовать Марка точно так же, как

и предрасположенность Катерины к худобе. Да, она была идеальная жена! Лучшая.

Уютная. Родная. Своя. - Я люблю тебя, - Марк не смог смолчать, он и без того не

говорил этого жене целое утро. Когда он уходил на работу, Катерина крепко спала, а

днём он забегался настолько, что не позвонил ни разу, чтобы сообщить это

радостное известие. И к лучшему. Приготовление Наполеона - не самое любимое

занятие Катерины, он рисковал нарваться на высокохудожественное рычание в

трубку. - И я, - тут же ответила Катерина. - Всё-таки хорошо, что мы поженились, -

она отпила махито и протянула Марку бокал. Он согласно кивнул на «хорошо, что

поженились», а от махито отказался - за рулём. - Безалкогольный, - уточнила

Катерина. - От щедрот моих, угощайся, добрый молодец. - Безалкогольный? -

удивился Марк. - Уже вечер, а у сударыни ни в одном глазу? - поддел и засмеялся. -

С утра можно было бы и похмелиться. План по «уходу из реальности раз в месяц»

удавалось воплотить почти всегда. В такие ночи они уходили в отрыв, как Юрий

Гагарин в космос, не зная точно, чего ожидать. Иногда, особенно когда Максим был

младенцем, подобные пиршества для тела были редкостью, но сейчас, когда