Уйын Полоза. Книга первая (СИ)

— Ну уж нет, ты не пристрелишь меня, и я не доставлю тебе даже удовольствия насладится своими криками, смогу убить себя до того, как огонь вырвет из моей груди вопли, и ты их не услышишь.

— Там что-то происходит. — Максим прислушался. — Крики в поселке. На панику похоже.

— Дьявол! — Взревел Угрюм. — Началось. Опоздали мы с оружием Художник. Теперь надо народ спасать. — Он посмотрел куда-то за спину Гвоздева. — Вон одна из тварей сюда по картошке идет. — Он обернулся к дверям. — Готовься Оторва, теперь тебя ни одна баррикада не спасет, только быстрые ноги и чистое поле, ты сдохнешь из-за своей жадности в пасти менква.

— Не стреляй, я выхожу. — Двери щелкнули щеколдой, и в щель высунулся ствол двустволки. — Забудем на время наши обиды. Все разборки перенесем на потом, если выживем, а сейчас у нас общий враг.

— Согласен. Вылазь из берлоги, и Профессора выводи. — Кивнул Угрюм. — И молись, чтобы сдохнуть.

Глава 11 Хрустальный кинжал

В два человеческих роста высотой. Тела, словно ржавчиной, покрыты короткой, кучерявой шерстью-пружинками. Головы похожи на остроконечные шлемы древних воинов, а на макушке как перья на луковице, торчком вверх, рыжие, похожие на проволоку волосы.

Кирпичные, квадратные подбородки, покатые лбы, над безумными, белесыми, бесцветными, жадными до крови глазами, прикрытыми длинными ресницами без век, и малюсенькими красными зрачками. Жуткий взгляд смерти из-под лысых, насупленных, обиженных на весь мир бровей. Огромные рты с пухлыми бледными губами, в уголках которых, выглядывают желто-серые, тупые словно сточенные напильником клыки.

Короткие, ноги с мощными икрами и массивными, похожими на каменные валуны коленями, с тремя пальцами на голых, состоящих из одной мозоли ступнях, поблескивающими сталью, полированных длительным бегом по земле ногтей. Длинные, перевитые вздутыми жилами на клубках фактурных мышц руки, заканчивающиеся загнутыми отточенными в бритвы железными когтями.

Только от одного их вида в душе зарождается первозданный ужас, и появляется единственное желание, бежать без остановки, куда подальше, забиться там в самую глубокую нору, и скулить, свернувшись калачиком от липкого страха.

Первые созданные Полозом в этом мире, и неудавшиеся ему существа: «Менкшвовы», более известные в народе как: «Менквы», напали на поселение Сытуха. Это было ожидаемо, но и в то же время неожиданно. Угрюм надеялся, что у него есть еще немного времени на подготовку, но просчитался.

— Где Профессор? — Рявкнул он на выскочившую из землянки Оторву.

— Идти он не может, я ему немного пятки обожгла. Дед слишком неразговорчив был. — Буркнула женщина, и вдруг ее взгляд упал на приближающегося по засеянному полю монстра, вопль ярости вырвался из груди черноволосой красавицы. — Ах же ты тварь такая! Куда прешь по моей картохе?! А ну пошел прочь!!!

Она кинулась к нему на встречу, вскидывая на ходу двустволку, и не целясь, прямо на бегу, дуплетом всадила заряд в грудь.

Менкв, звякнув рикошетом от железной кожи, взвизгнул удивлением, тут же переросшим в вожделение, и капнув с клыков тягучей слюной, изобразив на морде дебила, радость, бросился на встречу, словно женщина его встречала осыпая цветами, а не смертоносной картечью. Оторва переломила ствол, вогнала еще два патрона в патронник, и снова выстрелила.

Эффект был все тот же, то есть никакой, если не считать что жуткая добыча еще быстрее побежала к отчаянному охотнику, а тот, понимая, что его сейчас схватят, и употребят в виде раннего завтрака, кинулся на утек, в сторону леса, периодически перезаряжаясь и паля из двух стволов одновременно, себе за спину.

— Конец Оторве. — Буркнул Угрюм. — Менкв будет гонять пока она не свалится от усталости и затем спокойно сожрет. Одна от всего этого польза: От нас отвлекла менква взбалмошная дура, но почему-то мне ее не жаль, заслужила жадная до чужого добра баба того, что получит. Одно плохо, никогда нам не узнать, чем это она таким соблазнила Зануду, Ну да и… — Махнул он рукой не договорив. — Пошли Художник за Профессором, посмотрим что там с его ногами, да наконец узнаем это чертово «Слово». — Он еще раз махнул рукой Максиму, приглашая следовать за ним, и нырнул в землянку.

Михаил Федорович Поползнев, в прошлом Скрипуха, а теперь известный, если не во всем в Уйыне, так в Сытухе точно, как Профессор, никогда еще в своей жизни не испытывал такой боли.

Когда его Зануда пригласил к фермерам, то он, конечно, удивился, но не придал этому особого значения. Потому, как ему пояснили, что Оторва просит бывшего ученого, посмотреть странный клубень картошки, который она выкопала вчера. То, что он физик, и ни сколько не селекционер, женщину нисколько не волновало. Что с недоучки взять? Да и интересно стало пытливому уму ученого, самому посмотреть на чудо.

Как только он вошел в полу-землянку местных фермеров, то разум мгновенно погас, выключенный ударом сзади, и вновь появился только тогда, когда его уже привязали к лавке.