Уйын Полоза. Книга первая (СИ)

Я струсил… Первый, и единственный раз в жизни, испугался, и убежал, уведя с собой Еляк. Это нас и спасло. Те, кто попался ему дальше на пути, умерли в течении трех дней.

Ахтамак сбежал в мир дождя. Теперь он лютый враг. Он ненавидит всех. Он ненавидит меня, и мою дочь. Он ненавидит все живое, он страшен, но он мой брат, и я не хочу его смерти. Может вы найдите способ убедить его снять проклятье? Но если не получиться, то убейте. Зло не должно людям мешать жить. За это я награжу вас так, как никого еще не награждал.

Конечно, для начала, надо вернуть оружие из «Пещеры страха». Вы не люди, и потому, по моему мнению, вам это по силам. Мы дадим вам мечи и копья, оденем в лучшие кольчуги и шлемы, так как не известно, что вас там встретит, а вы безоружны.

И еще одна просьба: Через неделю, в мире земляники, пройдут традиционные соревнования на право стать достойным звания жениха моей дочери. Лучшие лучники, лучшие копейщики и мечники, лучшие ораторы и поэты, сойдутся в поединках. Мы уже несколько веков, каждые десять лет, проводим такие состязания, выбирая достойного. Многие побеждали, но Еляк так и не полюбила никого из них. Я надеюсь, что в этот раз победит тот, кто еще и в добавок к этому завоюет сердце моей дочери. Я очень хочу внуков.

Говорю это к тому, что если вы успеете выполнить мою просьбу к началу соревнований, то сделаете мне огромный подарок, и награда ваша возрастет многократно. — Он встал с трона и хлопнул в ладоши. — Оружие и доспехи героям. Самое лучшее оружие. И да поможет им Полоз.

***

— Вот скажи мне. Братан? Зачем мы тащим с собой весь этот металлолом? Он нужен нам так же, как козе нужен баян. Надо было оставить его дома, и иди на легке. — Угрюм, звякнув кольчугой, недовольно закинул на плечо копье. — Чувствую себя великовозрастным придурком, заигравшимся в войнушку.

— Не брюзжи. — Максим смахнул со лба пот, солнце перевалило за полдень, и было довольно жарко. — Сейчас в пещеру зайдем, скинем с себя амуницию, и мне в рюкзак сложим. Мы с тобой, по мнению аборигенов, безоружны. Про огнестрельное оружие они не слышали, а пистолет для них, не что иное, как безопасный амулет. Вот и не стоит их переубеждать в обратном. Пусть это будет нашим маленьким секретом. Сам говорил, что доверять в Уйыне никому нельзя, вот и будет если что, сюрприз.

Стража проводила их до подножья одинокой горы, объяснила, как идти дальше, но сама не пошла, встав лагерем, ожидать возвращения героев. Вдоль ручья, все время вверх, никуда не сворачивая, до увитого плющом входа в грот, от куда тот и вытекал.

Доспехи им подобрали по размеру, дали по мечу, по копью, по луку и колчану с дюжиной стрел, круглый, тяжелый щит. Позаботились отправляющие о безопасности своих посланников, забыв спросить: «А вы владеть-то вы всем этим умеете»? Забота тоже хороша в меру, а вот так, бездумно и с нахрапом, приносит только неудобства. Тащить лишний вес было друзьям неохота, но и отказаться никак не получилось.

Ручей, как путеводная нить Ариадны, довел их до «Пещеры страха». Увитый плющом вход с двумя сталактитами по бокам, как распахнутая, молчаливая, черная пасть огромной змеи, действительно вселял в душу неприятную дрожь, еще и журчание воды по камням и песку, как шипение кобры.

Внутри было прохладно, и темно. Друзья скинули с себя кольчуги, и вместе с оружием спрятали в вещмешок Максима. Проблему освещения, решили бы два факела, кем-то заботливо оставленные прямо на каменном полу, у потушенного несколько столетий назад костра, на берегу ручья, если бы не одно: «Но» … Игорь, как теперь иногда, по имени стал называть его Максим, достал бензиновую зажигалку и задумался.

— Нефтью пахнет. — Он сморщился. — Как бы нас тут не поджарило. — Может ну его, это освещение, открытый огонь не всегда друг. Глаза привыкнут, и чего-нибудь да разглядим.

— Откуда ты про нефть знаешь? — Максим утвердительно кивнул, соглашаясь с доводами. Сгореть не хотелось.

— Пришлось в свое время поработать в «нефтянке», на буровых, до того, как в армию, по контракту пошел. Запах на всю жизнь запомнил, как и того дурака, что в нефтевозе емкость на заполненность, с помощью зажигалки, проверить решил. Икара знаешь? Так вот он, по сравнению с тем идиотом, отдыхает. До солнышка, конечно, тот экспериментатор не дотянул, инерции не хватило, но обуглился знатно, как еще жив чудак остался непонятно, долго потом рожей на противогаз похожей ходил, ни ресниц, ни бровей, ни другой какой растительности на тупой башке.

— Пошли, сказочник. — Рассмеялся Максим. — Но факелы все же с собой прихватим, мало ли что.

Глаза довольно быстро привыкли к мраку, да и журчащий ручей неплохо указывал путь. Сбиться в таких условиях трудно, но и искать то, о чем имеешь представление только по путанным описаниям фанатика, которого им прислал Катил для пояснений, больше похожим на пересказ легенды, представлялось делом сложным:

«Вещь, Полозом, в благость данная,

Рунами мудрыми, как святостью покрытая,

Лозой, под руку разящую перевитая,

Мертвой плоти покой земли дающая,

Слава Змею — создателю гимны поющая!»