Указующий коготь (Со смертью заодно)

– А как этот впечатляющий воин оказался тут один? И без своего взвода?

– Они отправили караван в Оплот, для торговли… Ик!

– А что им по древу Иггдрасиля не торгуется?

– Так границы же закрыты! Ик! Не пройти…

– Это правда, – вставил Тудр.

– Ясно. А дальше?

– Циклопы. Журавлев был начальником обоза. Разбомбили. Говорит, что никто не уцелел, кроме него. Мы обязательно должны взять его с собой! Он – замечательный! Он нам очень пригодится! Ик!!!

– Да берем уже, – вздохнул Браги и повернулся к гному. – Ну вот, навязали себе на голову дезертира. Теперь вместе с ним пойдем под трибунал, как пить дать. Неприятности к нам просто так и липнут.

Тудр с сомнением покачал головой.

– Болотники и цитадельщики друг мимо друга равнодушно не пройдут, факт. Древние распри. А насчет дезертирства… Не думаю. Тролли не того воспитания. Похоже, парень не врет. Вернее, вполне допускаю, что не врет.

– Эх, да что теперь! Сплавил нахлебника, ловкач? Ну, признавайся! Ладно, где там твое обещанное пиво?

– Оп–ля! Народ! Есть кто? Ужин нам быстро! Норелет, душенька, распорядись насчет угощения! И напитков побольше. Редко, кхе–кхе, выпадает шанс посидеть за одним столом с самим Браги.

– Еще одно. Прости, Тудр, я тебя уже замучил.

– Да какие счеты промеж хорошими людями!

– Нам бы помыться, а, Тудр? Последний раз мы принимали ванну в Джорнее, а с тех пор уже третий день пошел. Даже не знаю, как вы с нами за одним столом выдержали. Дух от нас прет, наверное… мама дорогая!

Гном беззаботно хохотнул.

– Не кручинься, все равно в плане одора вам за Журавлевым не угнаться. Крепок бес на запашок. То ли мускусом несет, то ли псиной. А когда в раж войдет дрова колоть – аж с души воротит. Единороги разбегаются, скликать замучились. Касаемо помыться – со всем вашим удовольствием. За факторией с другой стороны холма ключ горячий бьет. Там и бочки дубовые специяльно по такому случаю в землю вкопаны. Феечки примут вашу одежу, постирают, заштопают. Завтра будет лучше неодеванной. На сменку принесут все свежушее. И полотенца.

Блаженствуя в горячей ванне в облаках пара, Браги не без внутреннего удовлетворения поглядывал на постройневшую за время похода фигуру неофита. Вся лишняя вода и нагулянный жир сбежали с него за почти месяц дорожных лишений, и теперь парень выглядел, как и подобало молодому воину. Сам Браги – необъятный, клешнястый, с резко очерченными выпирающими мускулами походил скорее на бурого медведя полусреднего веса, слегка отощавшего от зимней спячки. Пиявыч же, в новом своем обличье напоминал гламурного шейпинг–инструктора с обложки коробки из–под спортивного питания. «Обаяние! Второе Обаяние! Работает! Недаром эта гурия – Норелет с него за обедом глаз не сводила!» – ликовал про себя ярл. Но вслух, в своей обычной манере, не удержался:

– Эй, Пиявыч!

– Агась? – ответил тот, комично копируя манеру Тудра.

– А где же наш целлюлит? И куда девались наши розовенькие поросячьи щечки? А брыльца? Куда ты спрятал, паршивец этакий, наши брыльца, я тебя спрашиваю?

Новичок зарделся, как маков цвет. Встал в полный рост и с достоинством (как ему, наверное, самому представлялось) поклонился:

– Спасибо, Браги.

– Вольно. Можно опустить задницу в воду и более не пускать солнечных зайчиков. Не парься, новичок, мы из тебя еще человека сделаем. Будешь Короля Минотавра голыми руками брать один в один. Значит, так! Халява твоя кончается! С завтрашнего дня я берусь за тебя всерьез!

– Ой! – Пиявыч захлебнулся водой из бочки и пустил пузыри.

– Ты до отмены нынешнего распоряжения освобождаешься от всех лагерно–костровых функций. Отныне и ежедневно: на привале не меньше двух часов занятий по Владению Оружием. Стреляешь из пращи, пока в округе ворон не останется! И крутишь «моргенштерн» до полного опупения! Я сменял на него твой критский свинокол. Ну не твое это, не твое. Оставим меч в покое. Уж ты мне поверь. А с «моргенштерном» дела на лад пойдут, может, и толк от тебя в бою появится. Короче, пока на два левела Владение Оружием не поднимешь, на глаза мне не попадайся! Усвоил?!

– Слушаюсь, – совсем тихо сказал Пиявыч.

– Бодрей, новичок, не раскисай. Протрезвел после Журавлева? Отлично! Хватит телеса нежить и купать! Подъем! Нас ждет стол и приятная компания. Да… Неофит…, – Браги замялся.

Пиявыч вопросительно взглянул на ярла.

– Мы в походе месяц. Там полно этих феечек. У них собственных мужиков нет, видом не предусмотрены, так что они в плане этого… короче, аккуратней с ними. Не смотри, что смазливые и миниатюрные, как японки – к утру одни шкварки оставят. А я тебя волоком тащить не нанимался! Так что, хлебалом не хлопай! И пиво с умом пей – мы в гостях, проблемы нам тут не нужны.

Браги оценивающе посмотрел на Пиявыча, мечтательно и томно закатившего глаза. Хмыкнул про себя: «Ох, не на феечек нацелился наш прохвост, ох, не на феечек! Второе Обаяние – это вам не шутки! Работает!».

Из путевого дневника Пия Контура (писано глубокой ночью наощупь):