Уха из петуха

"Нектар и амброзия, — благоговейно прошептал дебил, распробовав вкус "синей" — тягучей сладковатой наливки, явно настоянной на нескольких видах ягод, и прожевав первую порцию "духмяной" жаренки. — А давай тут жить навсегда останемся, а? Тебя ж никто так не кормил", — напористо продолжал внутренний собеседник, интенсивно хрустя огурьями и запихиваясь в обе щеки груздями.

"Никто, — угумкнул с набитым ртом Сергей, — и никогда".

ГЛАВА 13 кайфоломательная, в которой главный герой оправдывается перед своим внутренним дебилом и приступает к осуществлению коварных планов

Куда и как делось изрядное количество времени, Сергей потом припомнить так и не смог. Вроде садились за стол — едва начинало смеркаться, а моргнул — уж темень сплошная за окном. Опомнился сытый и чуточку захмелевший гость только когда заметил, что Тоха тихо посапывает под боком у Анастасии Ниловны, уснув под их негромкие разговоры. Вот же он лошара эгоистичный. Это он на отдыхе, а людям наверняка вставать не свет ни заря. Смутившись, Сергей стал благодарить за ужин, при том, что уже и припомнить не мог, когда он делал это столь же искренне. Опять остро захотелось совершить в ответ что-то приятное, способное порадовать этих людей, для которых не только накормить тело, но и обогреть душу — дело само собой разумеющееся. И хотелось не потому, что вроде как задолжал, а как в том старом мультике — просто так.

— Я вас провожу, — тихо сказала Лилия Андреевна и сняла с крючка у входа фонарик.

— Да что же я сам, что ли… — засмущавшись, начал Сергей, но, получив вправляющую затрещину от внутреннего дебила, прикусил язык.

"Проводы-темнота-двое под луной-поцелуй-секс" — ткнул тот его в очевидную логическую цепочку.

"Секс — это хорошо, — обрадовался Сергей. — Это прямо замечательно"

После натопленного дома уличная вечерняя прохлада моментально пробрала до нутра, пробуждая от легкой сытой сонливости и самого мужчину, и его чрезвычайно активное в последнее время либидо. Небо оказалось затянуто облаками, и темнота снаружи была насыщенной и плотной, такой, что, казалось, можно опереться — и она удержит. С речки доносились лягушачьи любовные песни, неуемный соловей все не терял надежды очаровать вокалом самку, сверчки… черт его знает, зачем еще и эти так старались быть услышанными, но, в принципе, это было и не важно, нынешним вечером все эти звуки Сергею уже не казались какофонией чрезмерно разошедшейся природы, а скорее уж складывались в какую-то романтичную мелодию на заднем плане. Потому что на переднем у него сейчас были очертания фигуры идущей впереди Лилии Андреевны. Фонарь образовывал почти идеальный круг света и позволял Сергею безнаказанно пялиться на все ее изгибы, ощущая постепенный отток жидкостей в район паха. Идти он старался ближе некуда, чтобы ловить отголоски ее аромата, который быстро и нахально разворовывал легкий ветерок.

— Дождь будет завтра, — негромко произнесла женщина и остановилась у калитки. И Сергей, конечно же, совершенно случайно и никак по-другому, не успев остановиться, налетел на нее, уткнувшись лицом в затылок. Да так и застыл, предоставляя женщине возможность или оттолкнуть его, или обернуться для поцелуя. Изящества никакого, соблазнение — минус сотого уровня, но как только Сергей вдохнул разок у самой кожи Лилии Андреевны, ему стало глубоко по боку на то, как это выглядит. Щелкнул внутренний тумблер, начисто вырубающий мужчину цивилизованного, способного к какому-никакому флирту и постепенному подкрадыванию к, конечно, все прекрасно понимающей жертве, но тоже следующей правилам игры, принятым в обществе. В гробу сейчас Сергей видал все эти игры, из глубин его подсознания вылез неандерталец, подвинувший мощным плечом офигевшего дебила и на языке жестов предложил Сергею хватать ту самую, нужную женщину за волосы и тащить в пещеру, дабы сначала утвердиться в правах, а потом уже чахнуть, поражаясь своей удачливости, и бормотать "моя прелесть".

Офигевшие от той прыти, с которой пещерный человек с воплем: "Вах, какой жэнщина. Пэрсик, а не жэнщина" могучими дланями охватил гибкий стан соседки-участковой, Сергей вместе с дебилом нервно закурили в сторонке.

"Какой-то проходной двор, чесс слово. Серый, в твой голове становится слишком многолюдно, не находишь?" — стряхнув воображаемый пепел с воображаемой сигареты, обиженно пробухтел дебил.

"Это не то, что ты думаешь, — попытался оправдаться Сергей. — Понимаешь, мой прадед, дед того самого Матвея, он же тоже казак. А прабабку он украл из какого-то горного аула где-то под Пятигорском, что ли. Прабабка у меня черкешенкой была. Видать оттуда и прет".

"Ну, может, и была, — согласился дебил, — да только на множественные альтер-эго мы не договаривались. Мне вот эти вот менаж-а-труа… как-то некомильфо, знаешь ли".