Ухабы грядущих дорог. Мистический роман

– Да, – поддержал друга Гиров, – не телеэкране сплошь дебильные, тупые и самодовольные рожи. При этом они что-то ещё и говорят и любуются своим голосом. Чёртов процесс флотации! Плывущие и говорящие испражнения! Страшная сказка, ставшая явью. Когда всё это закончится?

Снегирёв, прикрыв глаза, прочитал наизусть стихотворную строфу:

– Зажигаю свечу, и на пламя огня

Прилетает ночной мотылёк.

Он долгие вёрсты летел сюда

Для того, чтобы просто сгореть.

Чтобы произвести на слушателей большее впечатление, Снегирёв приподнялся с места, стараясь посмотреть в глаза хоть одному из друзей.

Таким образом до них быстрей дойдёт «глубина образа».

– Мысль не новая. Это что-то из самой древней поэзии, – засмеялся Платонов.– Или я ошибаюсь?

– Чёрта с два! – запротестовал Снегирёв. – Это моё стихотворение! Понял? Это моё… и никакому проходимцу и современному классику я её не отдам! Пусть пишет… сам. А если он уже подох, то пусть и там мои мысли не выдаёт за свои.

Платонов жестом руки дал знать Снегирёву, чтобы тот лежал или сидел спокойно. Иван, махнув рукой, подчинился.

«Попрыгунчик» передвигался по ответвлению дороги, пролегающей через небольшое поселение, каких многие тысячи в средней полосе России, с магазином, общеобразовательной школой, с домом встреч и расставаний, где были установлены даже игровые автоматы… Не простые, а с объёмным цветным изображением, звуком, запахами, Одним словом, всё почти, как в большом городе.

– Ваня, – спросил Гиров у Снегирёва, – голова не болит? Помогли мои заклинания?

– Да, помогли, – Снегирёв повеселел, широко улыбался, поправляя на голове повязку. – Я никогда бы в такое не поверил. Ты кто? Колдун?

– Я-то ладно. А вот мой друг, Родион Платонов, врач и целитель высочайшего уровня, – сказал Гиров. – Если бы ты умер, то он тебя бы оживил. Элементарно! Он в недавнем времени – ученик Верховной школы врачевателей и знахарей. Правда, его оттуда выперли, потому что он умней всех этих академиков и профессоров.

– Мне реклама, Миша, не нужна. Всё так, я умею и знаю больше, чем другие, – ответил Платонов. – А ты, Гиров, вообще, не человек, а джин. Ты – великая тайна для человечества.

Больше Платонов и Гиров ничего не стали говорить. Зачем? Рисоваться перед пацаном, придорожным хулиганом, какие они хорошие и особенные? Смешно.

С Гировым было всё ясно. Экстрасенс высокого уровня, человек особенных, феноменальных способностей, которые пришли к нему, после того, как, фактически, вернулся с того света. Да ведь и не он вернулся, а тот… из далеко мира, по кличке, Георгин, а по-человечески – Георгий Арсеньевич Пирогов.

Но что касается Платонова, то ему до многого приходилось доходить своим умом, не особо рассчитывая на помощь и вмешательство Внешних сил. Впрочем, не совсем так. Ничего ведь невозможно совершить, если нет поддержи со стороны тех, кто стоит над Человечеством и бесконечным множеством других цивилизаций всякого рода и вида гуманоидов.

Как бы там ни было, Родион Тихонович Платонов был непризнанным, но специалистом по преобразованию живой и условно мёртвой материи во что и в кого угодно. Вероятно, есть такая «волшебная палочка», с помощью которой можно не только руководить сложнейшими ядерными реакциями, но и всеми текущими процессами. Было бы желание и, разумеется, умение.

Оно достигается с помощью ежедневной кропотливой работы. Изменять и обновлять атомарную и молекулярную структуру предмета сложно, но, вполне, можно.

– Мне очень приятно, что я в курсе всего того, что ты делаешь, Родион, – признался Гиров. – Благодаря тебе я знаю и умею гораздо больше, чем все остальные. Я теперь уверен в том, что в Мироздании может существовать буквально всё, что возможно представить разумом. К примеру, подземная авиация.

– На вид, вроде, умные мужики, – заметил Снегирёв, – а несёте какой-то бред. Если вам нужна слава, то я могу поделиться ей с вами. Меня знают все!

– Блеф! – возразил Платонов. – Ты просто юный шизофреник, Ваня! Почему тебя должны все знать? Ты что… двуногое солнце?

– Что-то около этого, – на полном серьёзе согласился с таким диковатым предположением Снегирёв, – я – солнце!

Их «попрыгунчик» остановился на сельской улице перед небольшим деревянным домиком.

Платонов выключил двигатель машины, поставив её на ручник и сказал:

– Приехали! Выходим! Тебя это, Ваня, не касается. Ты сиди в автомобиле и не высовывайся.

– Можешь даже вздремнуть или перекусить, – сказал Гиров. – Там у тебя под ногами стоит сумка. В ней – кое-какая еда. Тебе понравиться. Или просто посиди и поскучай!

Оставив Снегирёва, они направились к скамейке перед небольшим домиком. На ней сидел и грелся под лучами солнца крепкий сухопарый старик с двумя головами. На нём не так уж и плохо сидел изрядно поношенный костюм, смотрелись и рваная рубаха, и стоптанные башмаки. С виду, самый настоящий сельский нищий.

Все его четыре глаза надменно разглядывали непрошенных гостей. В зрачках явно читалась злоба, надменность и неприязнь ко всему существующему.

– Доброе утро, папаша! – поприветствовал его Гиров. – Худо живётся пенсионерам в России?