Ухаживая за Джулией

– Здесь нет разрушенных временем ступенек. И на мне нет скользких туфель. Между прочим, я множество раз обзывала себя дурой после того случая в башне. Почему бы мне тогда не снять туфли и чулки? Тогда мне бы не понадобилась твоя с Гасси помощь. И я не проявила бы себя такой кисейной барышней.

Говоря так, она осторожно спустилась на ветку ниже. Спускаться с дерева в дорогом и легком платье надо было весьма осторожно. Дэниел уже ждал внизу, пока она не достигла самой нижней ветви. Он протянул к ней руки, и было бы слишком глупо отказаться от его помощи. Он взял ее за талию, а она положила руки ему на плечи и позволила поставить себя на землю.

– Джулия. – Он не отпустил ее талию, и они стояли так близко друг к другу, что, поверни она голову, они бы столкнулись носами или их губы встретились бы вновь. Однако она не повернула головы. – Обещай мне одно. Обещай, что не выйдешь замуж за Фредди. – Она почти готова была пообещать ему луну с неба и несколько звезд в придачу, особенно когда стояла вот так и чувствовала его физическое притяжение. Но на самом деле ничего не изменилось. Он объяснил ей вещи, над которыми она никогда не задумывалась и которые помогли ей понять, почему в течение одного года он так резко изменился и почему смех и проказы ушли из его жизни, чтобы никогда не вернуться. И она лишь теперь поняла, почему он всегда относился к ней враждебно. Но враждебность между ними все еще сохранялась, и она не должна была ни в чем отчитываться перед ним.

– Фредди – не твой отец, Дэниел, – заявила она. – Никто не может быть точной копией другого человека. И я еще не приняла решение, за кого мне выйти замуж. Возможно, я вообще не выйду замуж ни за одного из кузенов и сохраню хоть часть своей свободы.

– Это не ответ. Обещай мне.

– Я не могу ничего обещать, Дэниел.

– Ты просто не хочешь. – Его тон снова стал жестким.

– Я не могу.

– Потому что именно я прошу тебя об этом.

Граф повернул голову и впился в ее рот. Он целовал ее свирепо, открытым ртом несколько долгих минут, пока ее голова не закружилась и она не приникла к нему, а вся боль прошедших двух дней неожиданно сконцентрировалась в этом объятии с человеком, который сделал ей предложение и которого она отвергла. С человеком, который не любил ее и которого она ненавидела – раньше ненавидела. С мужчиной, который мог вызвать у нее слезы без всякой видимой причины.

Вдруг он разжал объятия, и Джулия почувствовала себя ограбленной и брошенной. Граф нагнулся, чтобы поднять ее ридикюль и шляпку, и, выпрямившись, протянул их ей. Его глаза смотрели жестко.

– Ты глупая девушка, Джулия. Ты готова броситься навстречу собственной гибели, только чтобы досадить мне, ведь так? Возможно, мне следует посоветовать тебе выйти за Фредди. Тогда, может быть, ты отвергнешь его.

Она всунула ноги в туфельки и дрожащими руками завязала ленты шляпки под подбородком.

– Я сделаю то, что сочту разумным и правильным для себя. Я – не твоя мать и не твоя сестра. Тебе не нужно взваливать на себя еще и мои заботы, Дэниел.

Она повернулась и направилась к дому, а он пошел рядом, не предлагая ей руки. На обратном пути они не обмолвились ни словом.

* * *

Фредерик стоял наверху подковообразных ступеней насвистывал. Но его веселость была наигранной и предназначалась слугам в холле за его спиной. Он не испытывал радости. Сузив глаза, он смотрел на дорогу, которая скрывалась за деревьями.

Интересно, подумал он, почему они направились к озеру вместо того, чтобы идти прямо к дому? Почему? Судя по тому, что эти двое испытывали друг к другу, они должны были вернуться кратчайшим путем, чтобы поскорее избавиться от неприятного каждому из них общества.

И почему Дэн прилепился к ней в деревне и даже ходил с ней по гостям, которые ничего для него не значили? Фредерика не удовлетворили предположения Камиллы, что, как новый граф Биконсвуд, Дэн чувствовал себя обязанным нанести визит наиболее важным семьям в деревне. В конце концов, Примроуз-Парк не принадлежал ему. Если только он не надеялся заполучить и его.

Дэн увлек ее от озера и в день пикника, когда Фредерик намеревался закрепить свои позиции и выпить с ней чаю. И тогда, как и сейчас, ни один из них не торопился вернуться назад.

Может быть, он недооценивает Дэна? – подумал Фредерик. Возможно ли, что он заинтересован в Джули или в Примроуз-Парке? Могло ли случиться так, что он был одним из претендентов на ее руку, хитрым и коварным? И существовал ли хотя бы крошечный шанс, что Джулия предпочтет его? Перспектива получить титул графини и огромное состояние была весьма притягательна. Конечно, он не считал, что Джули можно поколебать меркантильными соображениями. Но не может ли притяжение Дэна, человека, который никогда не любил ее и которого она всегда ненавидела, быть столь же сильным? Притяжение противоположностей? Отношения любовь – ненависть?

Это казалось вполне реальным.