Ухо, дыня, сто двадцать пять!

Малгожата, таща свой беспокойный груз, шагала по улочкам шумного городка и вскоре добралась до рынка. Здесь слышались музыка, крики торговцев, мычание телят и блеяние овец. Уж теперь никто бы не услышал голоса Космали, как бы он ни лаял. Ему не оставалось ничего иного, как терпеливо ждать, что же будет дальше.

«Только бы мне выбраться из этой корзины», — подумал он со вздохом.

Наконец Малгожата, очевидно, нашла подходящее место, потому что остановилась и стала взывать к проходящим:

— Может, купите гусочку? Чудесная гусочка!

— Покажите свою гусочку, — сказала наконец какая-то женщина, остановившись перед Малгожатой. — Она хорошая, жирная?

— Ах, дамочка! Такой гуски вы в жизни ещё не видали, — уверяла Малгожата, открывая корзину.

— Ясно, не видала, — тявкнул Космаля, он же

Пимпусь, показавшись из корзины во всей своей красе.

— Боже! — ахнула Малгожата. — Это ещё что?

— Шутки шутите, хозяюшка! Стыдно вам, — возмутилась женщина. — Вы что, собаку от гусыни отличить не можете?!

— Но ведь я посадила туда гусыню, — растерянно бормотала Малгожата, — это какое-то наваждение…

Но Космаля не стал ждать, что она скажет дальше, а одним прыжком выскочил из корзины. Он понимал, что сейчас самое время удирать, пока изумление Малгожаты не превратилось в злость.

«Ещё надаёт мне хорошенько, — решил он, — если я сейчас же не смоюсь».

Он мчался по рынку как сумасшедший. Проскальзывал в ногах у прохожих, пролезал под телегами. А тут Малгожата, оправившись от первого потрясения, подняла крик, что воры заменили ей гуся на собаку, и показывала на удирающего Космалю. Несколько человек бросились за ним в погоню.

Он уже порядком устал, когда сумел наконец укрыться за кучей капусты и с облегчением подумал, что ушёл от этой ужасной погони. Но тут какой-то мальчишка увидел его и стал кричать:

— Вот это, наверно, тот самый пёс! У нас в городе такого не было! Уши длинные! А лапы короткие! Ловите его! — И он бросил в Космалю камнем.

— Ах ты, скверный мальчишка! — пролаял Космаля. — Как ты смеешь обижать такую маленькую собаку, как я. Я ведь тебе ничего не сделал!

Но мальчишка нагнулся за другим камнем. Надо было удирать.

«Взберусь-ка я быстро на эту гору капусты и перескочу на ту сторону! — решил Космаля. — Так они потеряют мой след».

Как только мог быстрее, он вскарабкался на самый верх, но тут одна из головок капусты сдвинулась, за ней повалились другие, и Яцек, будто с лавиной, покатился куда-то вниз. Твёрдые головки белой и красной капусты били его по бокам, по голове, а он, свернувшись в клубок, катился и катился, почти потеряв сознание.

И тут произошло неожиданное. Космаля думал, что упадёт на камни, на твёрдые камни и здорово расшибётся, но случилось иначе. Вдруг он услышал странный треск и почувствовал себя так, словно упал в воду, во всяком случае, во что-то мокрое. Тут же раздался женский крик:

— Ах, ах! Все яйца разбились!

Космаля осторожно открыл один глаз. Другой он открыть не мог, так как тот был залеплен какой-то густой массой. Сомнений не было: он попал в корзину с яйцами, которые к тому же все побились! Он лежал в самой середине.

— Ах ты, подлый пёс! — причитала женщина. — Что ты наделал! Весь товар угробил! Какое несчастье!

— Очень извиняюсь, — хотел сказать Космаля, ему было ужасно не по себе. Он хотел ещё объяснить, что всё происшедшее — чистая случайность и что он вовсе не пёс.

— Мамочка! — прозвучал рядом детский голосок. — Слышишь, как этот пёсик скулит? Не кричи на него, он, наверно, не виноват, ведь он свалился вместе с капустой!

— Но видишь, что он натворил! — продолжала возмущаться женщина.

— Он не виноват, — упорно повторил тот же голос. — Посмотри, какой он маленький. И какой смешной. А какая у него милая, испуганная мордочка.

— Вот ещё! У меня милая мордочка! — буркнул Космаля. Но он не был зол, просто чувствовал себя как-то странно. Никто ещё ему не говорил, что он милый. В самом деле.

Наконец ему как-то удалось лапой протереть другой глаз и глянуть в сторону, откуда доносился детский голос. Он убедился, что хозяином голоса был маленький, очень симпатичный мальчик со светлыми торчащими волосами и вздёрнутым носом со множеством веснушек.

— Мама, — приставал мальчик, — мама, может, он ничей, пусть он у нас останется, ладно?

— Вот ещё, — Космаля снова приготовился удирать, — кто меня ни увидит, тут же хочет, чтобы я у него остался. Но парнишка, кажется, хороший. Защищает меня перед мамой. Не то, что другие, которые сразу швыряются камнями… Ой, ой! Я-то ведь тоже швырялся…

Ему стало стыдно и грустно, он вспомнил жёлтого пса Продавца Шаров и многих других псов и котов, в которых бросал камнями, гонял их, бил, таскал за хвосты и за уши. Да что говорить, всё это было довольно-таки скверно…

— Мама, — повторял мальчик, — мама, за те яйца, что разбились, я тебе отдам деньги, а пёсик пусть останется у нас.

— Что ты мне отдашь? — ворчала женщина. — С каких доходов?

— А заработаю и буду понемногу отдавать. Вот увидишь!