Ухо на фотографии

с Международной детской ассамблеи)

Моя четырехлетняя дочка Аня постоянно стремится к единству. Она стремится к единству со своими сверстниками во дворе, в парке, на даче, в детском саду. Сплачивать ряды с окружающей ее детворой дочку заставляет суровая жизненная необходимость: папа и мама — неполноценные компаньоны в игре, они все время куда то спешат, а главное, туго соображают, так как играть давно разучились.

Еще моя дочка активно стремится к творчеству. Пробует себя во многих жанрах, и всюду она ярко выраженный абстракционист. Жанры «графика на обоях» и «резьба по мебели» — это чаще всего протест «Долой сон!» или «Долой еду!». В скульптуре (пластилин) Аня передает смену своего настроения — если, скажем, пластилин налеплен на папины брюки, значит, настроение неважное… В сказках, которые опа сама себе рассказывает поздно вечером, чтобы не заснуть, Баба Яга, как правило, разъезжает на мотоцикле с коляской, а в коляске находится сама Аня — она контролирует Бабу Ягу, чтобы та не наделала глупостей.

И, наконец, Ане присуще чувство красоты. Мебель и обои она иногда портит и без всякого протеста, а просто желая сделать их более изящными. Торт украшает пластилином из тех же побуждений. Любит Бабу Ягу, находя ее где-то внутренне доброй и красивой.

И какая же это несправедливость, что в Софию, на Международную детскую ассамблею «Знамя мира», девиз которой «Единство, творчество, красота», поехала не Аня, а я — ее папаша. Впрочем, на ассамблею я попал в качестве журналиста, а моя дочь недолюбливает эту профессию, которая требует тишины в доме. Тишина и Аня несовместимы. Именно поэтому в постарался, еще будучи в Софии, переложить на бумагу свои впечатления об ассамблее. В виде писем дочери Анне.

Письмо первое

Здравствуй, Анюта!

Вспомни свою любимую книжку «Праздник непослушания» Сергея Михалкова. Там родители обиделись на непослушных детей и покинули их. Дети обрадовались, начали баловаться, курить сигары, есть мороженое по десять порций за один присест. Они стали хозяевами города и делали все, что им хотелось. Ты еще говорила, что это самые счастливые дети в мире. Но это не так. Здесь, в Софии, дети, съехавшиеся на ассамблею со всех концов света, тоже настоящие хозяева города. Но, хотя их родители и остались дома, никто из детей и не думает ходить на головах, глотать табачный дым или превращать себя в ходячие холодильники. И тем не. менее все они счастливы. Потому что все они что-то умеют: или рисовать, или сочинять музыку, или играть на музыкальных инструментах, или сочинять стихи. А когда ты что-то умеешь, когда у тебя есть любимое дело, тебе не очень хочется баловаться.

Ты уже, наверное, поняла, что на ассамблею съехались самые молодые в мире художники, композиторы, музыканты и писатели. Только что здесь открылась большая выставка детских рисунков, на которой мне не попалось ни одного рисунка, сделанного на обоях. Дети всего мира рисуют на бумаге и на холсте. И ничуть не смущаются, когда на их портретах уши сползают к подбородку, глаза залезают на нос. а на руках явный излишек пальцев. А ты, дочка, рыдаешь при малейшей творческой неудаче. Лично мне очень нравится мой портрет, который ты нарисовала в большой комнате над диваном. И что из того, что ноги у меня растут непосредственно из головы, а руки приделаны к ногам. Взрослые, в том числе здесь, на ассамблее, ищут в детских рисунках (некоторые из них высылаю тебе) не мастерство, а искренность, непосредственность ребенка. Чего-чего, а этого добра у тебя хватает…

Впрочем, есть на ассамблее и дети, блеснувшие мастерством. Например, юный композитор из нашей страны Тимур Сергепян. Выйдя на сцену во время концерта, он объявил: «Я вам покажу три своих настроения!» И показал. И пластилин ему для этого не понадобился. Хотя одно из настроений, исполненных на фортепиано, оказалось грустным.

На ассамблею приехало много юных поэтов и прозаиков. Их стихи и рассказы тронули меня своей добротой. Хорошо, что и ты жалеешь в своих сказках Бабу Ягу, но вспомни, какой стишок ты сочинила про соседскую кошку Анфису: «Ты зачем пришла к нам, киска, препротивная Анфиска?» Сравни свой стишок со стишком, который прислала в Софию Таня Миронова:

Жил-был хомячок.

Он был толстячок.

Конечно, Анфиса не подарок, но все-таки поучись у Тани доброте.

На этом обнимаю.

Твой папа.

Письмо второе

Здравствуй, Анечка!

Как жаль, что тебя нет со мной. Одного меня не пускают в сказочный трамвай. На стенах этого трамвая изображены герои детских сказок, обилечивают пассажиров две Красные Шапочки. Говорят, и билеты какие-то сказочные, но точно не знаю, так как взрослые могут попасть в трамвай только в сопровождении детей, которые тут нарасхват.