Уход Мистлера

Если сделка будет завершена до его смерти — а он надеялся, что так оно и произойдет, — даже до того, как болезнь его станет заметна окружающим, поскольку Джок может и передумать покупать агентство без Мистлера во главе, ему придется заплатить налог с продажи. И сумма эта будет весьма внушительной — до одной трети покупной стоимости! Если он сможет убедить Джока вернуться к первоначальному предложению — заплатить акциями «Омниума» вместо наличных, — получится куда как выгоднее. Тогда ему не придется платить налога с продажи, налога на недвижимость, поскольку он все оставляет Кларе. А уж Сэм сумеет позаботиться о семейной собственности. Мало того, полученная от «Омниума» часть акций перейдет в собственность Клары, и уж что-что, а эти акции всегда будут иметь хорошую рыночную стоимость. При условии, конечно, если их удастся быстро продать, как можно скорее, сразу же — тогда не придется платить налога со сделки. Ясно одно: ему следует переговорить с Вурисом и его налоговиком.

А мисс Верано тем временем болтала, не закрывая рта. Рассказывала о коллегах в Нью-Йорке и Европе, об арендном договоре в Бруклин-Хейтс, который можно было продлить, но она не уверена, что надо. Рассказала даже о кошке, которую собиралась оставить у подруги, а та была беременна, и из-за этой кошки всегда возникают проблемы, если работа требует длительного отсутствия. Он принял почтительную позу внимательного слушателя. И очнулся только когда, как гром среди ясного неба, грянул вопрос.

А можно я приеду к вам в Венецию? Если у вас, конечно, найдется время. И еще я была бы просто счастлива познакомиться с вашей женой. Я видела ее фотографии!

Ну, разумеется.

И чтобы окончательно перевести беседу на автопилот, он добавил: Расскажите мне о своей работе поподробнее.

Но вместо этого она заметила: А я смотрю, вы с Тони вроде бы не слишком близкие друзья. Очень жаль.

Тут Анна поднялась из-за стола, и Мистлер вслед за остальными гостями быстро перешел в гостиную. К нему подошел Гэнсворт.

Ну, как она тебе? Хотя ты ведь всегда был поклонником Фиби, верно?

Хочешь знать, понравилась ли мне Лина? Очаровательная девушка. Был рад познакомиться с ней и повидать тебя. А теперь пойду чмокнуть Анну в щечку и удаляюсь. Надо сделать несколько звонков, пока еще не слишком поздно.

Уходя, он попрощался и с Линой.

Спасибо, шепнула она ему. И не забудьте: Венеция!..

II

Он толкал перед собой тележку с багажом к выходу из здания аэропорта, туда, где находился причал и ждали водные такси, и вдруг почувствовал, что закружилась голова. Так бывает, если слишком глубоко затянуться сигарой. Неужели он становится похож на свою мать и других пожилых дам ее круга, вечно подозрительных, точно таможенная полиция, вечно выискивающих у себя какую-нибудь новую болячку, малейшую припухлость или раздражение на коже? Или такова неизбежная черта его нынешнего состояния и эта смесь головокружения, слабости и тошноты является отныне неотъемлемой частью пейзажа в его существовании? Но быстро, слишком быстро.

После разговора с врачами он вдруг подумал, что неплохо бы обзавестись песочными часами, которые секунда за секундой будут отмерять, как покидают его силы. Наверное, нет на свете столь чувствительного инструмента, могущего отличить последствия долгого ночного перелета от этих приступов, когда засевшая внутри него чужеродная и тупая опухоль давала о себе знать. Но как бы там ни было, а сейчас он просто не в силах ступить и шага.

Мистлер ухватился за перила и закрыл глаза. Потом открыл и уставился на воду. Нет, тележка с багажом ему сейчас не помощник. Если б он нанял носильщика, можно было бы опереться на его руку, пусть даже этот жест и показался бы неделикатным. Он сделал долгий и глубокий вдох — прочистить рот, легкие, а заодно и мысли. И попросил диспетчера взять ему такси.

К поверхности лагуны липла тонкая пелена тумана. Мистлер стоял на корме, испытывая легкое возбуждение, и ждал, когда появятся острова. Брызги холодили лицо. Он прикурил сигару — заглушить кисловатый привкус во рту, и тут же отбросил ее. Если б рядом была Клара, можно было бы держать ее за руку. И потом у Клары в сумочке всегда лежала жвачка или мятные леденцы. Наверное, им все же надо было поехать вместе?

Это путешествие, его беззастенчивая ложь жене, смутное стремление найти здесь нечто такое, чего он и сам не мог до конца понять и сформулировать, — неужели все это лишь компоненты некоего пари? И если так, то на чьей стороне будет выигрыш? Чего следует ожидать ему от всех этих действий? Через несколько недель или месяцев, когда начнутся уже серьезные неприятности, он может взглянуть на эту затею и по-другому — как на дорогостоящий фарс, ненужную трату сил, которых уже не восстановить долгим отдыхом или сном. Может, только тогда он наконец поймет, что вовсе не обязательно всегда плыть против ветра, и при этом стараться оставаться на плаву, и придерживаться нужного курса, и тратить столько ненужных усилий?