Уход Мистлера

Второй день подряд он баловал себя шербетом. И выпил почти полный графин сладкого красного вина. Нет, совершенно очевидно, что кое-какой опыт он не прочь повторить. Прискорбно, что его жажда сладкого во много раз превосходит сексуальный аппетит, стремление насладиться телом Лины! Четверо итальянцев в деловых костюмах отодвинули стулья и беззастенчиво пялились на Лину, даже не пытаясь скрыть любопытства, не прибегая к маневрам, к каким прибегал он сам, когда женщина его интересовала. Двое из них расстегнули верхние пуговки на рубашках. У одного на груди блестела золотая цепочка. Наверное, на ней висел религиозный символ, крестик или же медальон с изображением Девы Марии, но если даже и так, видно его не было — терялся в густой темной поросли, украшавшей грудь и верхнюю часть живота.

Возможно, отсутствие у него энтузиазма в отношениях с Линой объяснялось внезапным и резким спадом полового влечения в целом? Если да, то это весьма неожиданный и неприятный симптом. Он чувствовал страшную усталость, немоту во всех мышцах — несмотря на то что хорошо высыпался. Разве не показатель того, что ему надо возвращаться домой, и быстро?

Одета она была, как и подобает фотографу-репортеру на задании, — черные джинсы, рубашка и свитер, позаимствованные у него, бежевые носки и начищенные до блеска коричневые кожаные туфли на шнурках, похожие на мужские ботинки. Именно он уговорил ее купить эти туфли. Одетая подобным образом, выглядела она превосходно. И Мистлер понял: вот он, ее стиль, этой девушке следует внушить, что фантазийный стиль в одежде ей не идет. И еще она вроде бы понимает, что говорить все время вовсе не обязательно. Не будь ее сейчас рядом за столом, он бы ел своей ленч в одиночестве, почитывая «Геральд трибюн» между переменами блюд. В этом смысле присутствие за столом молоденькой женщины можно считать даже приятным фактором. С момента первого их соития она не требовала от него в любви ничего такого, что бы он счел отталкивающим или отвратительным. Они вернулись в гостиницу, настало время поздней сиесты. И он был рад, что она сейчас рядом.

А знаешь, мы, похоже, становимся очень неплохими компаньонами, заметил он ей.

Но на самом деле подозрение, что она тщательно спланировала это вторжение в его жизнь, лишь окрепло.

Считаю, что так можно провести целую неделю, сказал он. Очень даже неплохо, как тебе кажется? Особенно потом, когда станешь вспоминать. А что будет, когда я вернусь в Нью-Йорк? Скажи, та работа в Париже тебя все еще ждет?

Она все чаще просила разрешения позвонить по телефону из спальни, спрашивала, не помешают ли ему эти звонки. Может, он тоже хочет позвонить или ждет важного звонка? Когда человек работает только по договорам, частые звонки — плохой признак. Он уже начал опасаться, что следующее ее задание может не состояться вовсе.

Та бразильская пара хочет, чтобы я занялась ими через несколько дней. Отделка квартиры еще не закончена, строители запаздывают, но все будет в порядке. За это время можно успеть сделать что-нибудь для «Вог». Так что я не бездельничаю, не думай. О, Томас, мне так хочется быть с тобой все время! Захотелось сразу же, как только я увидела тебя на той вечеринке. Но я не уверена, что ты этому рад. Ты иногда смотришь так печально, словно уходишь куда-то далеко-далеко.

Прости. Я всегда почему-то произвожу такое впечатление, когда не занят работой по горло. Только тогда удается забыть, что все, что мной сделано, можно подвергнуть сомнению, что можно было сделать совсем по-другому, ну и так далее, и так далее. И ты не должна принимать это на свой счет. Я не печалюсь, нельзя сказать, что я несчастлив. Вообще-то всегда считал себя довольно счастливым человеком. Или, скорее, везунчиком. Просто наступают иногда такие моменты — последние годы все это по большей части связано с моим сыном, Сэмом, — и становится как-то не слишком радостно. И все это там, как ты сказала, далеко-далеко.

Но это просто ужасно!

Могло быть гораздо хуже! Кстати, мой отец страдал от депрессий. Началось это сразу после войны, когда он вернулся из Европы, и преследовало его до конца дней. Последний приступ был связан с какими-то нелепыми событиями в бизнесе. Нет, я знаю, что такое депрессия, как она может заставить страдать, но сам не испытывал ничего подобного никогда. А теперь вперед, на Фондаменте! И кстати, если тебе потребуется новый заказ после Парижа, ну или когда-нибудь потом, позвони моему партнеру Джеку Ньюкомбу. В Нью-Йорк, в его офис. Получить заказ через него всегда проще, чем через меня. Я сам поговорю с Джеком. Попрошу, чтобы он дал тебе шанс.