Уход в лес

Как же должен вести себя этот человек, утративший последние остававшиеся у него возможности выразить своё мнение? Этим вопросом мы касаемся новой науки, а именно учения о свободе человека перед лицом изменившейся власти. Этот вопрос простирается за рамки данного единичного случая. Тем не менее, нам хотелось бы ещё немного задержаться на нём.

Избиратель оказывается в безвыходном положении, когда к свободному волеизъявлению его приглашает власть, которая со своей стороны не намерена придерживаться правил игры. Это та власть, которая требует с него присяги, когда сама она живёт нарушением присяг. Он тем самым предоставляет надёжный залог мошенническому банку. Поэтому никто не может его упрекнуть в том, что он, соглашаясь на опрос, и при этом скрывает своё «нет». Он имеет на это право не только ради самосохранения, но и также потому, что может этим поступком продемонстрировать власть имущим своё презрение, что не менее значимо, чем простое «нет».

Это не значит, что «нет» этого человека не должно проявиться во внешнем мире. Наоборот – оно лишь не должно проявляться в том месте, которое выбирают для этого власть имущие. Есть другие места, где оно было бы им гораздо неприятнее, например – чистый край предвыборного плаката, публичный телефонный справочник или перила моста, по которому ежедневно проходят тысячи людей. Здесь короткое предложение, вроде «Я сказал нет», оказалось бы на лучшем месте.

Но молодому человеку, которому дают подобный совет, нужно рассказать также о том, чему учит только опыт, например, следующее: «На прошлой неделе на местном тракторном заводе обнаружили слово «Голод», написанное на стене. Построили весь коллектив и заставили вывернуть карманы. У одного нашли карандаш, на кончике которого были следы извести».

С другой стороны, диктатуры собственным своим давлением обнаруживают ряд своих слабых мест, тем самым облегчая нападение и экономя время нападающих. Так, возвращаясь к нашему примеру, не нужно даже писать целую фразу. Одного слова «Нет» было бы достаточно, каждый, чей взгляд падал бы на это слово, знал бы наверняка, что оно означает. Это знак того, что порабощение удалось не полностью. Ведь именно на одноцветном фоне символы сияют ярче. На серой поверхности заметно самое маленькое пятнышко.

Знаками могут служить также цвета, фигуры или предметы. Там, где они принимают характер букв, письмо возвращается к иероглифическому шрифту. Тем самым знаки получают непосредственное существование, вместе с иероглифичностью и наглядностью они перестают быть толкованием, но сами становятся предметом истолкования. Так можно продолжить сокращение, и вместо слова «Нет», писать одну лишь букву, например – W. Это, к примеру, может означать: Wir (Мы), Wachsam (Недремлющие), Waffen (Вооружённые), W"olfe (Волки), Widerstand (Сопротивления). Это также может означать: Waldg"anger (Ушедший в Лес).

Это стало бы первым шагом за пределы учитываемого статистикой и контролируемого мира. Но сразу же возникает вопрос о том, достаточно ли силён одиночка для настолько рискованного предприятия?

7

Здесь необходимо учесть два возражения. Можно спросить, есть ли смысл в подобным, запечатлённом лишь на бюллетене, протесте? С точки зрения высокой нравственности сомнений быть не может. Человек должен высказывать своё мнение, перед каким бы форумом это ни происходило. Он также должен принимать то, что расплатой за это может служить его гибель.

На это невозможно возразить, хотя на практике подобное требование означало бы истребление элиты, и особенно в случае, когда это требование предъявляется со злым умыслом. Нет, подобный голос не может означать поражение, хотя он и раздаётся с проигранных позиций. Именно это и придаёт ему особое значение. Он не поколеблет противника, но всё же изменит того, кто решился на это. До сих пор он был лишь одним из многих обладающих политическими убеждениями – перед лицом новых форм насилия он становится борцом, приносящим конкретную жертву, может быть даже мучеником. Это превращение не зависит от содержания его убеждений – старые системы, старые партии становятся неразличимыми, когда дело доходит до рукопашной. Им не вернуть нам нашей исконной свободы. Демократ, в одиночку проголосовавший за демократию против девяноста девяти процентов голосов, тем самым преодолевает не только свою политическую систему, но и саму свою индивидуальность. Значение подобного поступка выходит за рамки мимолётного события, так как вскоре может уже не остаться ни демократии, ни индивида в прежнем смысле этих слов.

По этой же причине многочисленные попытки римских цезарей вернуться к республике потерпели неудачу. Республиканцы либо погибали в гражданской войне, либо выходили из неё изменившимися.

8

Второе возражение опровергнуть несколько труднее – у части читателей оно уже возникло: почему одно только «нет» должно иметь значение? Ведь можно допустить, что среди девяноста девяти других голосов есть те, что были поданы из самых искренних убеждений и по самым веским причинам?