Уходи! И точка...

Дождавшись, когда Свят поднимется и скроется за дверью одной из гостевых комнат, я встаю и иду в кухню, стараясь не напугать Агнию. И вижу ее тоненькую фигурку у окна. Стоит, руками себя обнимает, словно замерзла и, похоже, плачет! Не замечаю, как преодолеваю расстояние между нами. Обнимаю, крепко прижав к себе. Все-таки обидел, все-таки причинил ей боль! Жду обиды, истерики на худой конец!

Но она не вырывается. Наоборот, утыкается носом мне в грудь, обвивает тонкими холодными ручками за талию.

— Что случилось? Ты плохо себя чувствуешь? — спрашиваю, не узнавая собственного голоса — словно за пару минут неожиданно схватил ангину и охрип. Она молчит. Только горячо дышит мне куда-то в ключицу. — Агния?

— Нет, — шепчет она. — В смысле, нормально себя чувствую. Все в порядке. Просто…

Замолкает, не решаясь продолжить. И я ни хрена не понимаю, в чем дело!

— Завтра отвезу тебя в больницу. Пусть врач посмотрит, — говорю и сам себя чувствую старым мудаком, который испортил девочку и теперь выкручивается.

— Зачем? — пищит она и сильнее жмется ко мне, помимо воли моей вызывая очередной прилив похоти!

— Я мог тебя порвать внутри. Ты маленькая, узенькая, а я не знал, что ты девственница! Ты должна была сказать об этом! — подтверждая свой статус мудака, нападаю на нее — перекладываю часть вины! И сам себя тут же за это начинаю ненавидеть, но, как известно, слово — не воробей!

Только эта девочка с виду такая милая, такая беззащитная, на деле оказывается имеет острые зубки и такой же язычок!

— Я думала такому взрослому, опытному мужчине это и так, без моих слов, понятно…

Ах ты! В точку попала, маленькая зараза! Ведь, действительно, предполагал! Видел! Догадывался. Но так хотел ее, что старался не обращать внимание на собственные догадки! И что теперь скажешь? Что сделаешь теперь?

— Жалеешь теперь, девочка?

Отступаю — хочу взглянуть ей в глаза. И пофиг, что в комнате темно, я сразу пойму, почувствую, если соврать попытается! Она как-то сникает вся — плечики опускаются, глаза в пол смотрят. Конечно, жалеет! Теперь, когда болит между ног, может быть даже думает, что так каждый раз будет во время секса! Вот мудак! Но ведь мне показалось, что ей нравилось, что даже оргазм она успела поймать! Вскидывает глаза на меня.

— Ни грамма не жалею. Наоборот…

Обхватываю её талию руками и легко подсаживаю на широкий подоконник. Вот теперь её лицо на уровне моего!

— Продолжай! — командую ей, широко раздвигая ноги и становясь между ними. — Что значит "наоборот"?

Но я уже понял. Даже не из этой робкой фразы. Понял по её участившемуся вмиг дыханию, по бешеному стуку сердца, который чувствую, найдя губами пульсирующую венку на шее! "Наоборот" означает, что ей понравилось!

— Это значит, что я рада тому, что это случилось именно с тобой.

Странная фраза. Вроде бы все понятно и объяснимо, но какой-то подтекст чувствуется… Словно намекает на что-то, а на что именно я не понимаю!

— К доктору завтра поедем? — спрашиваю шепотом на ушко.

— Нет, — так же шепотом отвечает она. — У меня ничего не болит, так… немного тянет внизу живота.

— Вот! Значит, обязательно надо!

— Так было ещё до того, как ты… В общем, если я правильно понимаю, это при возбуждении у меня так бывает…

Что-о? Мы будем об этом говорить? С женой разговоры в постели были чем-то из области фантастики, а с другими я и сам не хотел… А эта невинная малышка так открыто говорит, что меня хочет! Прижимаюсь топорщащим спортивные штаны членом к тонкой ткани её шортиков. И… её руки внезапно ложатся на мои ягодицы!

— Смелая? — смеюсь, запуская руку в косу, расплетая волосы, пропуская пряди сквозь пальцы.

— Нет. Не смелая. Честная, — говорит она и тянется к моим губам.

21 глава.

Агния

— А хочешь, я расскажу, что с тобою буду делать? — спрашивает Антон, неся меня наверх на руках по лестнице, словно я совсем ничего не вешу!

Меня сам голос его приводит в трепет, заставляет ерзать от тянущего ощущения между ног, а слова, которые он произносит, просто с ума сводят! И когда там, на кухне, он говорит, какая я красивая, какая желанная, как он хочет меня, я верю и буквально пылаю в его руках! Мне жарко и стыдно, мне хочется тереться об него тем местечком между ног, прикосновение твердого бугра к которому, даёт такое приятное ощущение… Мне стыдно… Но я так безумно рада, что он ушёл из спальни потому только, что Свят позвал! Антон рассказал, что они давно не виделись, что Свят, как и я, ждал его приезда. И мне приятно до дрожи, что ОН МНЕ захотел рассказать об этом, о своём друге, как будто я ему теперь не чужая…

— Хочу, — хриплым чужим голосом выдыхаю я.

И он шепчет, преодолевая последние ступеньки:

— Раздену. Языком тебя ласкать буду. Целовать твои самые чувствительные местечки. По-настоящему сегодня нельзя больше, пока не заживет. Но, — он сдавленно хмыкает. — Раз уж ты сама хочешь, я готов доставить тебе удовольствие…

Он шутит… наверное. И эти шутки звучат пошло и очень горячо. Но мне нравится — я волнуюсь, я дрожу в предвкушении, я представляю себе все то, о чем он говорит!