Уходи! И точка...

Понимала ли я, размышляла ли о том, что он думает, когда на меня смотрит так странно, так задумчиво, так пристально? Мне потом, спустя некоторое время казалось, что в голове было абсолютно, стерильно пусто! Я просто стояла, как человек, которого током ударило — и больно, и смертельно опасно, и без чужой помощи не оторвешься, не избавишься от притяжения его темно-карего взгляда! И, самое главное, он точно так же стоял и смотрел на меня! Не иначе как думая, что я — сумасшедшая, раз уставилась на него, как на восьмое чудо света! И сколько бы это продолжалось, я не знаю. Меня спас недовольный голос, раздавшийся за моей спиной:

— Долго мне еще ждать? У меня приём в больнице через два часа!

Мир, поставленный на паузу, ускорился — Радулов сунул мне в руки несопротивляющегося мальчика и, не оглядываясь, зашагал вслед за женщиной. А я, усилием воли заставив себя не смотреть ему в голую спину, переключилась на Алика, мысленно поздравив себя с началом первого рабочего дня!

Антон

Из окна на кухне было хорошо видно, как во дворе в беседке девушка рисует с Аликом. Она все время что-то рассказывала, спрашивала, поясняла, улыбалась и даже иногда гладила моего сына по голове. И мне почему-то было интересно, что там такого она ему рассказывает, чем так увлекает его, что Алик не отходит от неё целый день?

К сожалению, несмотря на открытое окно, мне не было слышно — беседка далеко, пацаны орут на речке и во дворе на спортивной площадке, да еще и Игорь втирает о предстоящей поездке с Захаром на чемпионат.

— Может, раз уж у Алика теперь есть няня, ты сам с Диким съездишь? — пытается увильнуть от самого неприятного и трудного Стариков.

Речь зашла о ребенке, и это был предлог для меня — забыв о намерении больше не смотреть в сторону беседки, я невольно уставился в окно снова. И завис.

Девушка со странным именем Агния — кто такое вообще придумать мог? — увлеченно рисовала на белых листах с Аликом, а сзади к ней крался Дикий! Остановившись за её спиной, парень резким и точным движением быстро закрыл ей глаза ладонями. Она выпрямилась, испуганно замерла, уронив карандаш и схватившись тонкими длинными пальчиками за его руки.

Я ни грамма не был романтиком, но отсюда, с моего места, даже я оценил, насколько красиво они смотрятся вместе. Он — плечистый, с татухами своими, с широкими ладонями, загорелый до черноты. И она… юная, белокожая, с длинной темно-русой косой, перекинутой через плечо, в белом легком сарафанчике…

— Здорово смотрятся они. Как на картинке, — подлил масла в огонь Игорь.

И, отворачиваясь от окна, заставляя себя не смотреть больше, я еще успел заметить, как Захар склонился к её лицу сбоку, убирая свои руки, и специально при этом касаясь её волос, как она засмеялась… Молодые, красивые, очень подходят друг другу — что-то неприятное, злое, то ли зависть напоминающее, то ли беспричинный гнев, поднималось из самых глубин моего нутра.

— Давай к делу, — скомандовал Игорю, давая понять недовольным тоном, что к вопросу поведения моей няни, которая должна за ребёнком следить, а не шашни на работе крутить, я еще вернусь. — Если я уеду, пацаны будут целиком и полностью на тебе одном. Там еще одна проблемка намечается — Свят на этой неделе должен выйти. Он хочет в Москве обосноваться. Нужно жильё ему подыскать, поближе к нам, и встретить.

— Он решил, чем заниматься будет? — спросил Игорь.

— Из него слова не вытянешь. Выйдет, посидим — помозгуем.

Помолчали. Подумали.

— Что если Захар не победит… — начал Игорь то самое, что тревожило нас обоих, да, впрочем, даже пацанов тревожило.

У Дикого был последний шанс. Его возраст — на грани взрослого и молодёжного бокса. Еще месяц — и двадцать лет! И войти во взрослый спорт в звании чемпиона — это не то же самое, что просто войти во взрослый спорт без главной победы в молодежке! Следующий молодёжный чемпионат для Дикого будет закрыт. Это значит — он должен победить в этом.

— Ничего. Будем работать дальше.

— Взрослые бойцы — это не твой профиль. У тебя даже лицензии на их тренировку нет.

Я, конечно, это знал и сам. Лицензию получить я бы, теоретически, мог. Но что тогда с моими мальчишками? Игорь и Семеныч не справятся с такой толпой. Если Захар победит, любой "взрослый" тренер, даже самые лучшие из них, захочет получить себе такого подопечного, и я ему буду, по сути, не нужен! Это была моя цель! Не избавиться, нет! Дать ему шанс на великое будущее! Я тренировал мальчишек — юниоров, молодежную лигу, а взрослый спорт… Взрослый "воспитанник" был в моей карьере только один — Свят Мерцалов, и это было очень давно.

Естественно, я был обязан ехать с Захаром, чтобы лично проконтролировать бой, поддержать парня, отреагировать, в случае чего.