Уходи красиво

– Пошло ловить даму на словах, сказанных сгоряча, в обстановке, крайне неблагоприятной для трезвого мышления.

– Так и быть, деталей не нужно, скажи главное.

– У нее была причина желать брату смерти, но вряд ли она его убила.

Феликс присвистнул.

– Что за причина?

– Личного характера.

– Неразделенная любовь?

– Что-то вроде этого.

– Причина, конечно, серьезная. Я сам подумываю, а не придушить ли тебя, чтобы избавиться от наваждения. Но твоего брата застрелили. Трудно представить сотрудницу офиса с пистолетом в руках, да и откуда ему взяться? Если дамочка, конечно, в прошлом не спецназовец.

– Старая дева слегка за пятьдесят.

– Есть еще подозреваемые?

Мы выехали на проспект, движение было оживленным, и Феликс вынужден был следить за дорогой, а не на меня таращиться.

– Подозрительные соседи.

– Один из них я? А повод?

– Я работаю над этим. Художник, кстати, тоже сгодится.

– У Соловьева есть студия, где он обычно работает над заказами. Квартира в мансарде, дом пять по улице Фрунзе. Можем взглянуть.

Я немного поразмышляла и согласно кивнула.

Дом номер пять по улице Фрунзе оказался типовой девятиэтажкой. Оставив меня ждать в машине, Феликс ушел на разведку. Прошло полчаса, а его все не было. Машину открытой не бросишь, а обозревать пейзаж за окном мне быстро надоело. Я набрала номер Феликса. Звонить пришлось трижды, прежде чем он ответил.

– Я свел знакомство с приятной женщиной, ты едва все не испортила, – заявил он.

– Может, мне перезвонить позднее, чтобы у тебя было время закрепить ваши отношения?

– Они уже и без того зашли слишком далеко. Сыщику необходимо терпение, тебе об этом никто не говорил? – тут я увидела, как он показался из-за угла, и дала отбой.

Феликс подошел быстрым шагом и устроился в машине.

– Докладываю. Соловьев здесь обычно работает днем, правда, иногда задерживается допоздна. Ведет себя тихо, девушки – частые гости, но на порядке в подъезде это не сказывается. Порядки там, кстати, жесткие.

– Тебе рассказала об этом милая девушка?

– Девушкой я бы не стал ее называть, ей чуть за семьдесят. Квартира на девятом этаже и бездна свободного времени, чтобы наблюдать за соседями. Мастерские занимают бывший техэтаж, их всего три. Нужная нам самая большая с огромным окном. Художники любят естественный свет. Есть еще два окна поменьше. Сегодня Соловьев там не появлялся, маловероятно, что нагрянет поздно вечером. Но я предлагаю дождаться, когда стемнеет.

– А как мы попадем в мастерскую?

– Понятия не имею. Но попытаться можно.

Ждать темноты предстояло довольно долго, Феликс предложил поужинать в ресторане. Возразить на это было нечего, и я согласилась. Своих барских замашек Феликс не оставил, и ресторан выбрал соответственный.

– Придется покупать вечернее платье, – фыркнула я.

– Боюсь заговаривать о смене гардероба, чтобы ты не сочла это посягательством на твою свободу.

Ужин особого удовольствия не доставил, хоть я и поплевывала на условности, но рядом с Феликсом, который выглядел так, точно полчаса назад снимался для обложки глянцевого журнала, чувствовала себя Золушкой в бытность ее замарашкой. Дамочки на нас поглядывали, и девять из десяти наверняка думали: «Что он в ней нашел?», и только мужские взгляды, обращенные ко мне, не позволяли впасть в депрессию. Когда ужинать мы закончили, я вздохнула с облегчением.

В целях конспирации мы оставили машину в двух кварталах от мастерской и отправились пешком. Не успели сделать и сотни шагов, как меня окликнули по имени. Повернувшись, я увидела Петькину тачку и его самого рядом с ней. Занятая предстоящим визитом, я едва не прошла мимо.

– Ты здесь какими судьбами? – спросил Петька, поглядывая на Феликса с тем особым выражением на физиономии, которое появляется у любящего папаши при первой встрече с потенциальным зятем.

– Прогуливаемся. А ты?

– Заезжал к приятелю. Вижу, ты чешешь...

– Знакомьтесь, – сказала я без особого восторга. – Это Феликс, а это друг моего брата, и мой, конечно, тоже.

– Петр, – старый друг протянул руку, и Феликс ее пожал. Петька взглянул на меня с недоумением, а я поспешила проститься.

– Хорошо, что ты сирота, – усмехнулся Феликс. – Мужчины не способны видеть во мне доброе и светлое.

– Так, может, и нет ни того, ни другого? – в тон ему ответила я, ощущая некоторую нервозность.

Конечно, вовсе не встреча с Петькой была тому виной. Я попыталась ответить на вопрос: а чего, собственно, ожидаю от похода в мастерскую? Неприятностей, если нас застукают, непременно. Рассчитываю отыскать подтверждение своих фантазий, или самого Витьку, живого и здорового? В то, что он жив, верилось все меньше, но окончательно я с этой идеей не простилась. С одной стороны напирал Коршунов, с другой – Софья с венками и письмами. Хороший повод исчезнуть. Вот только откуда мог появиться труп, да еще такой, что ни Софья, ни Витькины друзья не усомнились: это мой брат.