Уходя, не оглядывайся

Я тоже обменялся рукопожатием с барменом, еще раз поблагодарил его и вышел вслед за Йенсеном под нещадно палящее солнце. Мы подошли к десятитонному грузовику, стоявшему в тени. Кузов был завален металлоломом, разными ржавыми железками, болтами, гайками, мотками проволоки. Йенсен полез в кабину, я – вслед за ним. Кабина была раскалена как печка, и мы оба разделись до пояса. Йенсен достал пачку сигарет, вытащил себе сигарету и предложил мне. Когда мы закурили, он сказал:

– Надо устраиваться поудобнее. Прогулка будет долгой и жаркой.

Затем он завел мотор и выехал на пыльную главную улицу. Пока мы выбирались из города, никто не проронил ни слова. Первым нарушил молчание Йенсен, спросив:

– Ты здесь первый раз?

– Да, – сказал я.

– А я здесь родился и вырос. Место тут уединенное, но мне нравится. А ты издалека?

– Окленд.

– Прилично. Я там никогда не был. Как там?

– Нормально.

Он взглянул на меня:

– Я так и подумал, что ты городской. А чем занимаешься, извини за назойливость?

– Мое ремесло – замки. Идет еще от деда. Вроде наследственности.

– Замки, говоришь? Значит, ты разбираешься в железках?

– Само собой. Если я не чиню замки, то делаю сейфы, а без металла сейфов не бывает.

– Да, это верно.

Он поскреб пальцами затылок, нахмурившись. Мы ехали по пыльной дороге, пролегавшей через пустыню. Колеса грузовика поднимали клубы пыли, проникавшей в кабину через открытые окна и оседавшей на нас.

– А в двигателях ты что-нибудь петришь? – спросил он после долгого молчания.

– Кое-что, – ответил я, недоумевая, к чему он клонит. – Я могу разобрать двигатель, если вы про это. Однажды я сделал новую головку блока цилиндров для старого отцовского «форда». Пришлось повозиться, но я сделал.

Он опять посмотрел на меня, и я почувствовал на себе изучающий взгляд его проницательных глаз.

– Если ты смог это сделать, то в машинах разбираешься, – сказал он. – А в Тропика-Спрингс ты собираешься остаться надолго?

Поток вопросов начинал меня раздражать.

– Да, – сказал я и отвернулся, уставившись в окно. Вдалеке я видел парящего сокола, резко выделявшегося на фоне белого неба.

– У тебя там есть работа? – спросил он. – Я это к чему: если ты ищешь работу, то я могу ее предложить.

– Работу? Какую работу?

– Мне нужен человек, который понимает в железках и машинах. Последние два года нам с Лолой – это моя жена – пришлось нелегко. Я давно собираюсь взять себе помощника. Мне кажется, мы с тобой поладим. Правда, место у нас пустынное, и тебе придется дежурить ночью по очереди с нами. Ближайший город – Вентуорт – в двадцати милях по дороге через пустыню, но зато у нас отличная кухня. Уж что-что, а готовить Лола умеет. Она – итальянка. Тебе нравится итальянская кухня?

– Еще бы!

– Что-то ты скажешь, когда попробуешь ее спагетти, – тебе в жизни не приходилось есть ничего подобного! У тебя будет свой флигель. Там есть радиоприемник. У меня лишний телевизор, можешь взять и его. – Он с надеждой посмотрел на меня. – Платить я буду сорок долларов в неделю, будешь на всем готовом. Тратить там не на что, так что можно поднакопить.

Долго я не раздумывал: это был мой шанс затеряться. Во всяком случае я мог бы поработать там несколько месяцев, поднакопить деньжат и двинуться дальше.

– Звучит заманчиво, – сказал я. – Ладно. Я согласен попробовать.

Он улыбнулся мне.

– Тогда считай, что работа у тебя есть, сынок, – сказал он и, протянув свою огромную руку, похлопал меня по колену.

Глава четвертая

I

В первый раз я увидел постройки «У последней черты», когда грузовик объехал высокую гору и стал спускаться в долину – плоскую, как тарелка, со слепящим от солнца белым песком и черными точками ржавого металла.

– Приехали, – сказал Йенсен, указывая рукой. – Это и есть мои владения.

Там стоял небольшой дом, пара сараев, еще какая-то постройка, бензоколонка и по другую сторону шоссе – флигель. Все строения были выкрашены в небесно-голубой цвет и резко выделялись на фоне белого песка.

– Флигель по ту сторону – твой, – сказал Йенсен. – Я в нем родился. Мой отец построил его своими собственными руками. Дом я выстроил позже, когда он умер. Да, жить здесь сможет не каждый. Здесь трудно и мало веселья, но мне повезло, что я нашел женщину, которая делит со мной все тяготы, – без нее я бы пропал. Мы дежурим поочередно каждую божью ночь. Просто удивительно, как часто приходится работать среди ночи. Водители едут через горы ночью – так прохладнее, и они всегда останавливаются здесь, чтобы заправиться. Вот почему я думаю, ты мне здорово поможешь. Если дежурить троим поочередно, то ночная смена будет куда легче.

Мы спустились в долину. Жара обрушилась на нас, и я моментально покрылся липким потом.

– Чувствуешь? – В его голосе звучали нотки гордости. – Ночью полегче. Ночью бывает даже чересчур прохладно.

Он положил огромную руку на клаксон и дал два длинных оглушительных гудка.