Уходя, не оглядывайся

Вскоре я выяснил, что у Йенсена цепкий и практичный ум. Он обладал поразительным талантом превращать ржавый металлолом в нечто, способное приносить доход. Он наладил культиватор, продал его фермеру за сто пятьдесят долларов и радовался как ребенок.

– Сто тридцать долларов чистой прибыли, Джек, – сказал он с улыбкой до ушей. – Вот это я называю работой!

Как-то вечером, когда мы закончили партию и Лола ушла спать, мы сидели на веранде в ожидании клиентов и он вдруг разоткровенничался.

– Знаешь, что я собираюсь сделать через пару лет, Джек? – спросил он, вытянув ноги и доставая трубку. – Я собираюсь объехать земной шар. Мне нужно три года, чтобы подготовиться как следует. Когда все будет готово, я продам станцию и мы с Лолой уедем. Кругосветное путешествие, со всеми остановками. Всюду первым классом, лучшие гостиницы, никаких забот!

Я взглянул на него.

– Это влетит в копеечку, – сказал я.

– Да. – Он помолчал, раскуривая трубку, затем продолжал: – Я уже интересовался, сколько это стоит. Обойдется в шестьдесят тысяч долларов. Кроме этого – одежда, напитки, мелкие расходы. В общем, я полагаю, меньше чем в сто тысяч не уложиться. Что ж, они у меня есть, Джек. Я экономил последние тридцать лет, и я их накопил. Я хочу немного отложить, чтобы, вернувшись, начать новое дело. Через пару лет у меня будет нужная сумма, и тогда мы отправимся.

– Вы хотите сказать, что у вас есть сто тысяч долларов, мистер Йенсен?

– Да. – Он подмигнул мне. – У меня есть своя система, Джек. Я никому о ней не говорил, но ведь мы с тобой друзья, и я знаю, что дальше тебя это не пойдет. Тридцать лет я неплохо зарабатывал на железках. Видно, у меня есть на них талант. Деньги за это я получал только наличными, поэтому налоговому инспектору о них невдомек. У меня всегда была двойная бухгалтерия. В одной книге я аккуратно записывал, сколько продал бензина и сколько людей накормил, – это для налогового инспектора. В другой книге я вел учет, сколько я выручил за ремонт, – это для меня. По этой книге получается, что сто тысяч у меня есть.

– Из металлолома?

– Ага. Такой суммы и близко бы не было, если б эти доходы облагались налогом, но я так все обставил, что комар носа не подточит. Это для меня и Лолы, для нашего путешествия.

Я почему-то вспомнил, как Рикс говорил, что Лола вышла замуж за Йенсена из-за денег.

– А она знает об этом? – спросил я.

– Конечно знает, но не догадывается, что я собираюсь с этими деньгами сделать. Через год, когда все будет готово, я скажу ей. Вот она удивится! Представь себе! Кругосветное путешествие!

В то утро, два дня спустя после нашей беседы и через три недели после моего появления «У последней черты», я лежал в постели, размышляя о Лоле. Ночью была ее очередь дежурить, и время от времени, услышав, как подъезжает грузовик, я выглядывал в окно и видел, как она, одетая в джинсы и рубашку, заливает бензин и разговаривает с водителем.

Йенсен хотел освободить ее от ночных дежурств, но она не согласилась. Она сказала, что ей это нравится. Большинство водителей ее знали и были рады перекинуться с ней словом. Йенсен нехотя уступил, и она дежурила один раз в неделю. Сам он дежурил два, а я – четыре раза. После часу ночи движение замирало, и можно было пойти вздремнуть. Редко кто появлялся позже, и потом, если что, у нас был ночной звонок для вызова.

Я наблюдал за Лолой, сидевшей в плетеном кресле и готовившей бобы для обеда. Время было чуть больше шести. Я увидел, как подъехал грузовик бакалейщика. Он приезжал каждое утро и привозил из Вентуорта всякую всячину, которую мы заказывали. Когда водитель притормозил у закусочной, я сбросил простыню и встал.

Водитель взял большую коробку с продуктами и понес в закусочную, Лола пошла за ним. Я потянулся, зевнул и прошел в ванную. Чувствовал я себя отлично. Стоя под струями холодного душа, я подумал о Фарнуорте, и настроение мое еще больше поднялось. Мне, безусловно, повезло, но и сам я очень даже неглупо организовал свой побег.

Однако везение мое кончалось, хотя тогда я об этом не подозревал. В коробке с продуктами, которую привез бакалейщик, было нечто, от чего все мое самодовольство и ощущение безопасности исчезли без следа.

Одна из шуток судьбы.

В тот день была зарплата. Йенсен с пачкой денег в большой потной руке вошел в сарай, где я работал, пытаясь наладить подвесной лодочный мотор, за который ему заплатили, лишь бы он увез его с глаз долой.

– Как дела, Джек? – спросил он. – Думаешь, починишь?

Я посмотрел на него и улыбнулся:

– Еще бы, конечно! Он точно заработает, но сколько протянет – сказать не могу. Трудный случай, он свое отработал, но я заставлю его крутиться.

– Правильно. – Он наклонился ко мне. – Мы и на нем заработаем, а? Я тебе принес деньги, сорок долларов за работу, так?

– Так.

– И доля от счетов за еду – сто десять.

– Так много?

Он засмеялся:

– Вы только его послушайте! Ты продал больше обедов и ужинов, чем мы с Лолой за все время. Ты просто чудо! В знак признательности я даю тебе еще сотню за железки, с которыми ты возился.

Я взглянул на него: