Уходящая в тени

   - А закусь какую возьмём? - поинтересовался Алексис, на глазах становясь счастливей.

   - К-кайф не обламывай, - пробормотала я, цепляясь за его руку. - В магазине пос-смотрим. Печеньку, там... Апельсины...

   Итак, на меня коньяк подействовал мгновенно. Алексис, как потом выяснилось, был голоден: соответственно нескольких глотков коньяка и ему хватило - для начала.

   Как уговорились, так и порешили: идём по городу, а как надоест - хватаем первое попавшееся такси, а там дальше - до пригородного леса. Ещё пожалели, что Агнии с нами нет... Потом похихикали - зажигать было бы кому... Время - что-то, кажется, около одиннадцати или уже за одиннадцать. Поздний вечер. Или уже ночь - по августовским-то понятиям?

   Прохожих не очень много, но есть - гуляющие или с работы идущие. На нас поглядывали, а то и смеялись над нами или сочувствуя нашему смеху. Ничего удивительного. Такая парочка колоритная: высокий красивый парень - с необычно длинными белыми волосами, да и сам в белом; девушка-мышка, темноволосая, в чёрном, - оба в обнимку, и оба пьяно хихикают, а то и откровенно ржут над чем-то.

   В общем, если выбирать то, что нравится, получается адский коктейль. Мы брели по проспекту, дегустировали вино из всех открытых бутылок, благо мою сумку с запасом Алексис нёс на плече. Принципов дегустации было два: а мне сейчас вот это захотелось! И: а интересно, какой вкус будет у ликёра после шампанского? А у этого, который "блейс"... Ой... "Бейлис какой-то или чего-то там" - после водки?

   И - хохотали, потому что все недавние события теперь представали неожиданно в очень уж смешном свете.

   - Н-не... Ты представляешь? - до слёз смеялся Алексис, размахивая бутылкой. - Агния вернулась - насупленная, грозная! Вокруг ка-ак полыхнёт! Вот чё б ей в турпоходы не ходить, а? Незаменимый же человек был бы!

   - А я сёдня у Назария была! - перебила я его.

   Он только имя услышал - лицо ладонями закрыл и, буквально плача от смеха, чуть не упал - колени подогнулись.

   - У Н-назария?! Ты?! И что он сказал?! Или не сказал - опять орал?!

   - Алексис, т-ты не представляешь, какую он тварюгу поймал!

   Я воздела руки к ночному небу и изобразила змеиное движение, в конце его чуть не грохнувшись на асфальт. Брат еле успел поймать за руку. От резкого рывка я, хохоча, нечаянно врезалась в него. Чтобы не упасть вместе, пришлось обняться.

   Отхохотавшись и вытерев слёзы, мы пошли дальше - некоторое время молча, вздыхая от пережитого смеха, пока Алексис не озадачился:

   - Н-не... Тварюгу я представил. А где он её держит?

   - В склянке или в банке. Н-ну, как обычно.

   - Смеёшься? - насупился брат. - Такая в банку не полезет!

   Сначала не поняла, а когда сообразила, что он думает о размере (на себе же показала!) - запищала от смеха, снова обняла его за пояс, чтобы не свалиться, и изобразила размер пальцами - большим и указательным.

   - Л-лексис, она вот такусенькая! Я п-просто показала, как она извивается! Зато глаза у неё... Нет, ты посмотри на меня!

   Я вытаращила глаза на него, да ещё пальцами оттопырила кожу вокруг век, чтобы наглядней показать, что за глазища были у тварюшки и как страшно они вращались.

   Брат глянул - и, пошатнувшись, чуть не упал уже вместе со мной.

   - Аська, прекрати! У меня уже живот болит! - хохоча, простонал он.

   Потом мы остановились, потому что идти стало опасно: мы шатались не столько от спиртного, сколько от безудержного смеха. А его вызывало уже любое слово, даже самое нейтральное, которое только мы пытались произнести.

   - А-алексис, будь серьёзней! - пыталась я шевелить непослушными губами.

   И он мгновенно сгибался от смеха.

   - Аська, этот "блин" ты уже пила! - заявлял он и тут же сам недоумённо переспрашивал: - Чего т-ты пила?! - И обижался - как маленький, выпячивая губы: - Без меня, да?

   И теперь уже я выла от смеха.

   А потом нас окружили. Это произошло у старого киоска, притулившегося у ряда магазинов, напичканных в первый этаж жилого дома.

   Когда интересная ситуация дошла до наших затуманенных спиртом мозгов, мы попытались выпрямиться. Полиции никто из нас не боялся - наша защита не позволяла подходить к нам стражам правопорядка, которого мы и не думали нарушать. Потому как сами такие.

   Итак, мы попытались выпрямиться - и снова засмеялись, уже на грани, так как животы и впрямь невозможно болели.

   Я насчитала человек семь, о чём радостно и объявила брату.

   Алексис помотал головой, недовольно помычал и медленно, тыча в грудь каждому из серьёзных парней, широкоплечих, в одинаковых борцовках и широких штанах, начал считать:

   - Раз, два... О, третий! Чет... Четвыре... Не, четвёртый - о, сказал! Пять! Аська, ты пьяная вдребадан! Этих шестеро!

   - А ты точно никого не уронил? - захихикала я, цепляясь за него.

   - Пока - н-не, не уронил. Эт-то у тебя в глазах двоится!

   - Хи-и... И который из них двоится?

   - Ты мне их перещи... перепщи... Ой... Пересчитай ещё раз, а я тебе...

   - Что, гомик, до кондиции дошёл? - тихо спросил один из парней. - Бабло давай. Быстро. И девку оставь - нам пригодится.

   - А-алексис, он тебя гомиком обозвал! - обрадовалась я.

   - За что? - обиделся брат.