Уходящее поколение

— Смотрели на эти купола, и такое чувство было, что хорошо бы прийти сюда умирать! Все земное отступает куда-то, и так легко становится на душе. Вот легла бы тут лицом в небо и смотрела, смотрела…

— Что это у тебя такие мрачные мысли? — перебил он удивленно.

— По твоим глазам вижу, как я изменилась, — сказала она, не отвечая прямо на его вопрос.

Они не виделись лет десять.

— Да уж и я не тот, — возразил он. — А Николай где?

Елена развела руками: все еще в Китае. В двадцать седьмом его отзывали в Москву, но он и года не проучился в КУТВе[3], отослали обратно. Сейчас он в аппарате нашего военного атташе. По ее словам, они видятся лишь во время его ежегодных отпусков. Она жила одно время в Алма-Ате, поближе к китайской границе, Николаю удавалось там изредка бывать с рейсами военных самолетов. В последний раз они свиделись полгода тому назад.

— А ты к нему в Китай не слетала?

— Представь себе, возможность была. Запротестовали врачи.

— У тебя что-то со здоровьем?

Она помолчала и тряхнула головой.

— Никогда не любила распространяться о своих болезнях. Не говорила, кажется, и тебе, что у меня врожденный порок сердца… из-за чего я не могла иметь детей. Причем два заболевания, одновременному лечению не поддаются. Особого рода несовместимость. Ты не медик, латинские термины тебе ничего не скажут. Была помоложе, не чувствовала себя больной, а нынче вынуждена все чаще укладываться в постель. Николай настоял, чтобы я возвратилась в Москву, под наблюдение профессоров-кардиологов. Ну это предмет невеселый.

А ее отца, бывшего земского врача одной из южных губерний, гитлеровцы расстреляли в оккупации вместе с другими евреями.

В Москве Елена пишет диссертацию по своей прежней специальности литературоведа: сравнительное исследование поэзии Есенина и Маяковского.

— Поздно, конечно, затеяла и практически ни к чему. Преподавательские нагрузки уже не по силам… Да вот без дела не могу сидеть.

От кого-то она слышала, что Костя овдовел.

— Как ты сумел перенести потерю? Уж я-то знаю, чем для тебя была Оля. Впрочем, прости, что напомнила.

Вслед за этой встречей они свиделись несколько раз в Библиотеке имени В. И. Ленина. Константин заходил к ней домой; комнату Лена занимала в общей квартире, в одном из переулков вблизи улицы Горького. Как и прежде, о многом толковали, многое вспоминали. Иногда он заставал у нее молодую женщину, которая приносила ей продукты, готовила ей обед на кухне. Елена звала ее Аришей, — это была жена летчика, пропавшего в сорок втором году на фронте без вести. Перед войной он в числе наших летчиков-добровольцев воевал в Китае вместе с Лохматовым, откуда повелась их семейная дружба. Ариша, по словам Лены, побывала со своим мужем в Китае, много любопытного рассказывала.

— Когда ей некогда ко мне зайти, я готовлю себе «фирменные» обеды сама по способу составления кроссвордов, в которых каждое слово заимствует буквы из других слов, — пошутила Елена. — К остаткам вчерашнего супа подмешиваю что-нибудь посвежее.

Константин читал ей отрывки из своей будущей повести и признался, что все больше охладевает к незавершенной книге по истории.

— Ты возвращаешься к своему юношескому влечению, — сказала она. — Тебе повезло: у тебя в прошлом неплохой трамплин для прыжка в будущее. Я бы на твоем месте скорее забросила историю, чем писательство. Прав был твой Сергей, завещавший тебе не бросать писать.

Ей день ото дня становилось все хуже. Вскоре она слегла и не вставала. Константин ходил в аптеку за лекарствами для нее.

Одно время Уманской полегчало, она снова начала выходить из дому, бывать в библиотеке. Константин как-то с неделю у нее не был, потом выбрал время, зашел. На его легкий стук в дверь комнаты она ответила вопросом:

— Кто это?

Голос Лены звучал слабо. Он назвал себя.

— Прости, пожалуйста, Костя… Ты не заходи ко мне сейчас. Я чувствую себя неважно.

— Опять ухудшение? Может, позвонить врачу? Сходить в аптеку?

— Спасибо, не нужно. Просто я плохо спала ночь и легла отоспаться. Приходи, если сможешь, послезавтра в это же время.

Было около часу дня. Через день она встретила его с обычной приветливостью, налила ему стакан горячего чаю; выглядела бледной, очень усталой.

— Ты на меня позавчера не обиделся?

— Вот еще! Гости не всегда являются вовремя. Прекрасно сделала, что прогнала. Но с тобой что-то случилось?

— Допей чай, все расскажу.

Когда он допил стакан, Елена по старой привычке сбросила домашние туфли и села на кушетку, укрыв юбкой поджатые ноги.

— Ну слушай. Помнишь, недели две тому назад я ходила в библиотеку?

— Помню. Я еще тебя выбранил: врачи укладывают в постель, а она прыгает по городу. Нужны были выписки из источников — поручила бы мне их сделать.

— Я не постеснялась бы тебе поручить. Но ходила я по другому делу, заменить меня ты не мог. Мне понадобилось заглянуть в один из томов медицинской энциклопедии. На букву «л».

— Медицинской? Компетенцию профессоров решила проверять?

— Меня интересовало слово «люминал».

— Кажется, это снотворное? У тебя бессонница?

Она отрицательно мотнула головой.