Уходила юность в 41-й

подходе!» Как это ему удалось? Умница, энергичный комкор! Оказывается, «одолжил»

во фронтовом автобате двести грузовиков, на которых мотострелковые части прибыли

на место одновременно с танками. Вскоре подтянулся 19-й мехкорпус. И с ходу — в

бой!

Завязалось на целую неделю крупное и ожесточенное танковое сражение, на

которое, как помнится, немалые [104] надежды возлагал наш политрук Ерусланов. Я

сказал об этом генералу.

— И хоть оно не достигло коренных результатов, — ответил он, — зато

значительно обескровило и задержало движение врага. Его танки и машины с

мотопехотой не катились по ровному и гладкому асфальту. Они, испытывая наши

непрекращающиеся контратаки, буквально продирались через горы Кременецкого

кряжа, лесные чащобы и болота... Затем поступил приказ на наш отход, в котором

решалась серьезная и ответственная задача — при отводе войск в старые укрепрайоны

ни в коем случае не допустить, чтобы враг опередил нас. Строго приказывалось к

девятому июля занять: 5-й армии — Коростеньский, а 6-й армии — Новоград-

Волынский укрепрайоны.

Командарм снова замолчал, видимо, сильно волнуясь. Откинулся на спинку

дивана, подперев голову рукой. Я ни о чем не спрашивал, ждал, когда он продолжит.

— Расположился наш командный пункт где-то близ Емильчино. Устали

дьявольски, но об отдыхе никто не помышлял. Связывались с частями и соединениями,

выясняя обстановку, во все концы направлялись делегаты связи. И вдруг — гонец из 19-

го мехкорпуса. В донесении, казалось, каждое слово выдает тревогу генерала Фекленко:

«Танки противника у Новоград-Волынского. Свое новое начальство — командование 6-

й армии — ищу вторые сутки и безрезультатно. Имею тридцать танков. Как быть?» Кто-

то из наших штабников заметил: «Этот корпус передан в подчинение генералу

Музыченко. Новоград-Волынский южнее разгранлинии, не в нашей полосе». Даже

генерал Писаревский, наш начальник штаба, засомневался, показывая на карту: «В

самом деле, разгранлиния проходит через станцию Рахальскую на Сербо-Слободку и

далее на запад, что в двадцати километрах севернее Новоград-Волынского. Может,

запросим штаб фронта?»

Пришлось резко прервать разговоры. «Враг у нас, говорю, один. Какая разница, в

какой он полосе?..» Под руками оказался боевой командир полковник Бланк с

остатками своей 87-й стрелковой дивизии, которые он вывел из окружения. Две с

половиной тысячи молодцов, закаленных в горячих схватках! «Садитесь, пишите!» —

сказал кому-то из своих штабных. Продиктовал примерно [105] такое: «Командиру 19-

го мехкорпуса генералу Фекленко. Придаю во взаимодействие и на ваше усиление

ударный отряд под командованием полковника Бланка численностью 2500 бойцов и

командиров. Приказываю всеми наличными силами отбить атаки врага!» Вместе с

членом Военсовета Никишевым и начальником штаба армии генералом Писаревским

подписал боевой приказ{1}.

«Эти герои в жестоких двухдневных схватках, — продолжал Михаил Иванович,

— удерживали Новоград-Волынский и даже вырвались на шоссе, ведущее в Житомир и

в Киев».

Противник, перегруппировавшись и обойдя город с южной стороны, прорвался на

местечко Гульск. Однако за это время мы сумели подтянуть на исходные рубежи

главные силы армии, и утром десятого июля она нанесла решительный контрудар,

оттеснив врага за Киевское шоссе на 30-километровом фронте. С тех пор и надолго

гитлеровцам стало не до Киева!

Этим и начался новый этап упорной борьбы наших войск, который в

Коростеньском укрепрайоне длился сорок дней и ночей и в разное время привлек к себе

около шести армейских корпусов отборных гитлеровских войск.

— И вот, извольте, признание врага в своем бессилии! — Генерал взялся за

книжку, открыл заложенную страницу, начал читать: — «Предложение ОКХ от 18

августа о развитии операций в направлении на Москву не соответствует моим планам.

Приказываю: 1. Важнейшей целью до наступления зимы считать не захват Москвы, а

захват Крыма, индустриального и угольного района Донбасса» и так далее. Дальше:

«2. ...немедленно предпринять операцию, которая должна быть осуществлена

смежными флангами групп армий «Юг» и «Центр». Целью этой операции должно

явиться не простое вытеснение 5-й армии русских за линию Днепра только силами

нашей 6-й армии, а полное уничтожение противника до того, как он достигнет линии р.

Десна, Конотоп, р. Сула. 3. Группа армий «Центр» должна, не считаясь с дальнейшими

планами, выделить для осуществления указанной [106] операции столько сил, сколько

потребуется для уничтожения 5-й армии русских, оставляя себе небольшие силы,

необходимые для отражения атак противника на центральном участке фронта». Это —