Уходили в бой «катюши»

Телефонной связи между наблюдательными пунктами и огневой позицией дивизиона еще не было, и командир дивизиона отдавал команду на открытие огня по радиостанции.

Радист старший сержант Медиченко громко повторял слова майора Фролова.

Неожиданно высота, на которой находился наблюдательный пункт, подверглась артиллерийскому обстрелу и бомбежке. Снаряды рвались на самом гребне. Осколками ранен радист и разбита радиостанция. Команда на открытие огня в дивизион не передана. Дивизион молчал. Радист видел, как приближались немецкие солдаты к окопам нашей пехоты.

«Команду на открытие огня во что бы то ни стало надо передать», — мелькнуло в голове, и он, превозмогая боль, выскочил из окопа. Не обращая внимания на разрывы вражеских снарядов, побежал в соседний окоп, где работала радиостанция другой части.

Медиченко дали три минуты для передачи команды, и он, быстро переведя радиостанцию на свою волну, передал слова командира дивизиона. Через минуту раздался залп. Это стрелял дивизион гвардейских минометов, выполняя приказ командира. Атака была сорвана.

…Это произошло в памятные августовские дни 1943 года. В течение двух недель, не прекращаясь ни на одну минуту, бушевал ожесточенный бой.

Пушечный дым с восхода солнца до глубокой ночи сизой пеленой висел над полем боя. Треск пулеметов, разрывы мин и снарядов, удары орудий — все сливалось в один сплошной, непрерывный грохот. Ценой огромных потерь противнику удалось слегка потеснить части 347-й стрелковой дивизии и выйти на реку Миус.

Все рубежи вражеская артиллерия пристреляла еще раньше, и теперь она неистовствовала.

К середине дня 2 августа батальон пехоты немцев под прикрытием авиации и при поддержке танков готовился форсировать Миус, перебраться на восточный берег, рассчитывая вбить клин в боевые порядки наших частей. Следовало немедленно нанести огневой удар.

Командир дивизиона майор Горбунов дал эту задачу батарее лейтенанта Храмкова. Выбор его был совершенно правилен. В батарее был отличный состав, гвардейцы сжились и сдружились между собой еще со дня формирования, закалились в горячей боевой работе. Эти ребята в трудный час не могли подвести.

Лихим броском боевые машины вырвались на огневые позиции западнее села Политотделец. Медлить здесь было нельзя.

На совершенно открытом месте, на виду у противника, понимая опасность положения, гвардейцы делали привычное дело, стараясь выиграть каждую секунду. Наводчики заканчивают наводку.

Но враг все же опередил наших гвардейцев. Справа, метрах в двадцати, вдруг с треском разорвался снаряд, осколки с воем рассекли воздух, вслед за ним еще один за другим ударили несколько снарядов. Смертельная опасность нависла над батареей — она была взята в вилку.

Лейтенант Храмков помнил напутственные слова командира дивизиона: «Залп должен быть дан несмотря ни на что».

Раздумывать было нечего.

— По местам, продолжать наводку! — приказал он.

Оставалось уже не более полминуты. И вдруг лавиной обрушились на боевые машины вражеские снаряды. От разрывов вокруг вздыбилась земля.

Санинструктор Филимонов бросился к раненым. Он едва успевал перевязать одного, как уже слышались стоны других. Умирающий командир орудия Мирошкин прошептал:

— Что ты делаешь, старина, оставь меня, спасайся сам — у тебя куча детей!

Шквальный огонь вражеских батарей не прекращался. Вот прямым попаданием разбита одна машина.

— Спасай машины! — крикнул помкомвзвода Мартюгин и бросился к установкам. Сраженный осколком, он упал. За ним ринулись другие.

Вспыхнули вторая и третья машины. Раненный в живот, водитель Карпов пополз к последней.

— Назад! — крикнул ему лейтенант Храмков. — Ложись в канаву!

Карпов только махнул рукой.

Так и погиб он у машины, делая отчаянные и тщетные попытки завести ее. Оставшиеся в живых гвардейцы по приказу лейтенанта стали отползать подальше в сторону от страшного места. Теперь уже жертвовать жизнью было излишне — горели все четыре боевые машины.

На переправе, осмелев, засуетились немцы. Казалось, теперь уже ничто не помешает им перебраться на наш берег.

И вот глазам очевидцев предстало фантастическое зрелище: с горевших установок один за другим стали срываться воспламенившиеся снаряды. С грохотом они летели на переправу.

Боевые машины мстили за гибель своих расчетов. Гитлеровцы кинулись врассыпную. Подходившие к реке роты откатились назад.

Враг вновь стал бить по нашим машинам, но мины с направляющих продолжали все срываться.

В небе появились самолеты. На дымящиеся остовы боевых машин полетели бомбы.

Переправа немцев была задержана. Гвардейцы погибли геройски на своем посту при выполнении боевого задания.

Через два часа на огневые позиции выехала батарея лейтенанта Жданова. Выждав, когда успокоившиеся фрицы вновь скопились у переправы, Жданов послал туда залп мести. Попадание было исключительно точным. Батальон фашистов был смешан с землей.