Ухожу на задание…

Лишь на секунду включил он фонарь, осветивший прямой ровный тоннель. На том отрезке, куда доставал луч, не было ничего подозрительного. Держа в левой руке фонарь, а правой пистолет, Олег, согнувшись, осторожно двинулся вперед.

21

Расстрига подремывал. Конечно, холодная труба с застоявшимся запахом плесени не самое удобное место для отдыха, но Расстрига давно научился приспосабливаться к любым обстоятельствам. В его запутанной бурной жизни бывало всякое: жаркий берег Кавказа и вечная мерзлота Таймыра, шикарные люксы гостиниц и жесткие скамьи камер предварительного заключения.

Когда-то, закончив производственно-техническое училище, он стал мастером по ремонту холодильных установок. Неплохо зарабатывал и на производстве и слева. Впрочем, это люди считали, что неплохо. А ему казалось мало. Хотел приобрести все, что правится, и как можно скорее. Но где ухватить солидный куш, не вступая в явное противоречие с законом? От трудов праведных не наживешь палат каменных — эту поговорку усвоил он с детства. А как их нажить, разные там хоромы-палаты, автомашину, гараж и все прочее?

Поднатужившись, Расстрига сообразил: закон, как телеграфный столб, не перепрыгнешь, но обойти можно. И принялся обходить, причем довольно удачно, наглея с каждым разом. И конечно, попался. Сперва-то показалось, что случайно, на ерунде. Но когда после отсидки попался еще раз, то понял: элементарной уголовщиной в наше время, в годы научно-технической революции, не проживешь. Думать надо.

В колонии он вел себя образцово-показательно, был на хорошем счету как сознательный и поддающийся исправлению. А тут как раз подоспела очередная амнистия.

Веселая жизнь в курортных городах требовала много денег. Особенно для начала, для укрепления связей. И Расстрига затеял новую «операцию», рассчитав все так, чтобы в случае неудачи подставить под удар своих помощников. Минимум риска — вот чего он хотел.

В новый порт Расстрига приехал как заурядный работяга-пьянчужка. К таким быстро привыкают. Ковыряется, дескать, помаленьку, никому не мешая. Всегда есть на подхвате пара рук, готовая за бутылку круглое катать, короткое таскать и даже длинное тянуть, если на закуску добавят. Роль, конечно, не очень сложная, однако и радости мало. Грязные космы носить чего стоило — голова зудит под ними. Или вот горбуша из фонтана. Пришлось на спор сырую жрать, едва не вырвало. Ну а какой бы он был форменный пьяница, если бы за бутылку сырую рыбу не слопал?

Расстрига ухмыльнулся во тьме: скольких же дураков за нос водил! Особенно этих, которые молча ежатся сейчас рядом с ним, — Листвана и Дору. Ну, Листван вообще хмырь пустопорожний, с самого начала запрограммированный как оболтус. С таким грех и не позабавиться. Это Расстрига понял сразу, едва увидев его около танцплощадки. Идет парняга, кулаки в карманы техасов заткнул, острые плечи вперед. На груди женская голова и яркие буквы — губную помаду рекламирует. Ну чистый американец в подтяжках, прямо из Сан-Франциско без пересадки. И конечно, жвачку жует. Упорно, сосредоточенно, как дело делает. Старается, чтобы люди видели. И невдомек ему в зеркало на себя глянуть: физиономия от рождения не для эстрады, нос бульбой, глаза подпухшие, сонные, а он еще челюстями туда-сюда, как корова.

Вообще, когда человек эту самую жвачку терзает, лицо его становится бессмысленным, тупым. Соответствует процессу. Есть, конечно, красавчики: хоть жуй, хоть плюй в общественном месте, им за смазливую мордашку все спишут. А таким, как Листван, если и брать в рот резинку, то лишь дома при загашенном электричестве, чтобы люди не шарахались.

Такому пижону что надо? Выделиться он хочет среди других, себя показать, над окружающими возвыситься. А выделиться ему нечем и показывать нечего, кроме протертых заграничных штанов с бахромой, с заплатана и красным сердцем на колене. Оригинально, конечно, только не очень. Это ведь каждый может. А дай такому пижону почувствовать себя выше дружков-приятелей, он землю грызть станет.

Охомутал Расстрига этого Листвана без всяких трудов. Подсказывал свои мысли, подталкивал в нужном направлении. Листван считал себя руководителем, решения принимал. Главарь — куда тебе! Вот и пусть радуется хмырь пустой — с главаря главный спрос. А Расстрига что? Ему предложили по пьянке, он и пошел, не зная куда. Сказали мешок нести — ну и понес… Про водосток Расстрига узнал стороной, а повернул разговор таким образом, что Листван сам вспомнил, как работал на стоке, сам и люк показал за дорогой, в распадке. Он и контейнеры своими руками вскрывал, и денег брал себе больше, как положено главарю, организатору. И не догадывался самоуверенный хмырь, что зонтики, по дешевке сбытые перекупщику, тот доплатил потом Расстриге по пятерке за штуку. Комиссионные.