Ухожу, не прощаюсь...

— Ну и дела! — усмехнулась она. — Положительно, нам нельзя больше встречаться. А то мы договоримся бог знает до чего… Права я была, что сразу не подошла к вам давеча… Как это ни странно, я тоже еще не придумала, чем заняться. Тоже собиралась подумать об этом на пляже и заговорилась с вами. Что же теперь делать?.. Знаете что, если вы меня не обманываете, что еще не придумали, что сегодня будете делать, идемте до гостиницы, ведь все равно нужно переодеться.

— Да, — пробормотал он.

— Так идемте, — не дождавшись его ответа, она пошла впереди.

— У вас какие-нибудь неприятности? — досадуя, в какое глупое положение он попал, спросил Слесарев. — Утром вы были совсем другой.

— Вы что, тоже провидец? — засмеялась она и снова стала усталой. — На два часа заказывала разговор с Москвой, но почему-то никто на переговоры не пришел. И писем нет уже полмесяца.

— Муж?

— Дочь. Три вечера подряд звонила из гостиницы домой — никто не берет трубку. Ну, думаю, может, к матери моей уехали. А у нее телефона нет, вот и пришлось заказывать переговоры, но на переговоры никто не пришел. Уж и не знаю, что думать.

— Может, просто запоздала ваша телеграмма, — попытался Слесарев успокоить.

— Может быть, — согласилась она лишь из вежливости, но не успокоенная его предположением. — Вы торопитесь?

— Нет.

— Тогда зайдемте на минутку в книжный магазин.

— Давайте.

В магазине было безлюдно. Он был беден. Она перебирала детские книжки. Слесарев стал перелистывать попавший под руку справочник яхтенного капитана. Когда-то он мечтал построить яхту, ну пусть не яхту, пусть небольшой швертбот, но чтобы обязательно под парусом.

— Вы когда уезжаете в ваши горы? — не оборачиваясь, спросила она.

— Через два дня.

— И вам очень хочется туда?

— Да как сказать. И да, и нет. За последние десять лет впервые вырвался к морю. Я ведь говорил уже.

— Так останьтесь еще.

— Это невозможно.

— Простите, можно задать вам еще один, не очень скромный вопрос?

— Да.

— У вас есть дети?

— Нет, — сказал он глухо. — Нет, Сначала все временили, подождем, мол, пока будет квартира, потом — когда она закончит институт, а потом… А потом суп с котом…

— Она была плохая женщина?

— Нет, — он положил обратно на полку «Справочник яхтенного капитана». — Совсем нет… Ее можно понять. Просто ей надоела такая жизнь. Как она мне сказала, ей хочется жить как все: ходить в кино, в театры, в гости, чтобы муж вовремя приходил с работы. А летом, как всем добропорядочным людям, ей хотелось к морю или на дачу. И спать спокойно, а не гадать, что со мной там, в горах. А я оставлял ее одну в городе или отправлял одну к морю. Так было два раза, три, а на четвертый они вернулись от моря вдвоем…

— Идемте, — сказала она… — Вы обиделись? — спросила она, когда они вышли на улицу.

— Нет. Просто думаю, почему я все вам рассказываю. В общем-то я не очень общительный человек и никогда об этом никому не рассказывал.

— Простите меня, пожалуйста.

— За что?

— За мои не очень-то деликатные вопросы.

— Пожалуйста.

Они дошли до гостиницы.

Слесарев остановился у высокого крыльца.

— Вы разве не будете подниматься к себе? — удивилась она.

— Я обманул вас, — смутился он. — Я не живу в этой гостинице.

— Серьезно?

— Серьезно.

— А почему вы это сделали? — она не совсем добро сузила глаза.

— Сам не знаю. Просто я тогда не думал, что еще встречу вас, и мне не хотелось объяснять, что я вообще нигде не живу.

— Как нигде не живете?

— Ну подумайте сами, разве сейчас, летом, реально просто так устроиться в гостинице. Да и на квартиру на три дня никто не возьмет. Ночую на турбазе за городом. Там в палатке у инструкторов для меня всегда найдется раскладушка или спальный мешок.

— А все остальное правда? — все так же не очень добро спросила она.

— А остальное, к сожалению, все — правда, — сказал он.

— А куда вы сейчас? — смягчилась она.

— Еще немного похожу по городу. Потом где-то надо будет поужинать — и поеду на свою турбазу.

— Знаете что… Как вы отнесетесь к тому, — если, разумеется, вас нигде никто не ждет и я не задерживаю вас, — если я вас приглашу вместе поужинать?

— Право, не знаю… Я в таком виде…

— Это не страшно: Тут наши киношники чуть ли не в плавках ходят. Разумеется, если я вас не задерживаю, не принуждаю.

— Нет, не принуждаете. Я с удовольствием.

— Тогда во сколько мы встретимся?

Он пожал плечами.

— Ну, если это вас устроит, давайте в восемь, — сказал она.

— Давайте.

— Тогда до встречи, — она торопливо побежала вверх по ступенькам.

— Подождите, а где мы встретимся? — остановил ее Слесарев.

— Я думала, здесь, в этом ресторане, — растерялась она. — Я займу столик, — я живу здесь, мне это просто, — а вы бы подошли. Если здесь не нравится…

— Нет, нет, нравится.