Ухожу в Stand Up! Полное руководство по осуществлению мечты от Американской школы комедии

Если в стендапе сценический образ чрезмерно приукрашен, это уже комедия персонажей. Этот вид отличается от акт-аута. Когда Ричард Прайор изображает других героев своего рассказа, например владельца гангстерского клуба или футболиста Джима Брауна – это акт-аут. Но вот Гилберт Готтфрид, наоборот, всегда предстает перед зрителями в выдуманном им амплуа. Каждый раз, когда он выходит к публике, он перевоплощается в своего персонажа. Будучи гостем на ток-шоу, он в образе. Если он озвучивает рекламу или фильм, то делает это голосом своего персонажа. Все его творчество – сплошь выступления в этом амплуа. Вот что такое комедия персонажей. Зрители знают, что этот персонаж существует только на сцене. Подобный сценический образ не похож ни на одного реального человека. Он явно выдуманный. Пи-Ви Герман, Стив Мартин, Джеки «Момс» Мейбли и временами (объясню чуть позже) Энди Кауфман могут служить примером этого вида стендапа.

Обычно, когда вы читаете материал комиков, у вас складывается хорошая, хоть и неполная картинка относительно того, что происходит. Их сценический образ и эмоции ярко отражены в словах, которые они произносят со сцены. Чего не скажешь о комедии персонажей. Этот вид стендапа преимущественно реализуют визуальными факторами: то, как комик выглядит, что на нем надето, какая у него стрижка, какое он производит впечатление и что делает на сцене. Тут скорее важно не ЧТО он произносит, а КАК.

Зрители знают, что этот персонаж существует только на сцене.

То, что вылетает изо рта Гилберта Готтфрида, намеренно выдается за банальные, старомодные, а частенько еще и похабные шуточки:

Домовладелец показывает семейной паре потенциальную квартиру. Муж смотрит наверх и говорит: «Секундочку, в этой квартире нет потолка». На что домовладелец отвечает: «Да подумаешь, соседи сверху не так уж часто тут и шастают».

Если бы мы судили о Гилберте Готтфриде, лишь читая его материал, мы бы решили, что он графоман. Но это не так, он смешной и оригинальный. И делает его таким придуманный им персонаж. Он не разговаривает с нами, а надрывает глотку. Он не смотрит на нас, а косится, словно ему невыносимо больно. Он агрессивен. Мы его раздражаем. Это наша вина, что ему приходится выкрикивать свои шутки, ведь если он их будет рассказывать спокойно, до нас просто не дойдет. Чем хуже эти шутки, тем сильнее мы смеемся, глядя на его изнурительные попытки донести их до нас.

Пи-Ви Герман – по-детски непосредственный персонаж, созданный Полом Рубенсом. Его коронная остроумная ответочка «Ты-то понятно, а я?» была в ходу в начальной школе где-то в 1950-х. Его игра – смесь комедии персонажей и комедии реквизита. В этом виде стендапа все шутки связаны с подручными предметами. Так, на шоу у Леттермана на Хэллоуин он вышел в костюме дьявола, полез в сумку и достал детское голубое платьишко. На немой вопрос Леттермана Пи-Ви объяснил: «Дьявол в голубом платье», что было отсылкой к рок-н-ролльному хиту Митча Райдера. Как и у Гилберта Готтфрида, шутки Пи-Ви заведомо неудачные. Комедия заключается не в словах, а в самом персонаже. Это карикатурный, непосредственный человечек в сереньком костюме и красной бабочке, с тонким детским голоском и маниакальным смехом, иногда он пользуется помадой, может быть милым, но внезапно способен превратиться в сорванца. Он таскает с собой сумку с игрушками, одеждой, забавными безделушками и другой ерундой и шутит про этот хлам. Что еще важно, он, словно ребенок, придумывает и погружается в собственные миры, и они становятся его детской игровой площадкой. И нас приглашают поиграть. Но он, словно тот мальчишка – хозяин мячика, дает нам понять: раз мяч его, то и правила за ним. Он, может, и ведет себя глупо и непосредственно, но все равно он тут главный. Его выступление не ограничивается одними лишь шутками. Нам выпадает возможность вернуться в детство с Пи-Ви. А это увлекательно.

Энди Кауфман был мастером комедии персонажей. Ну, по крайней мере, я более чем уверен, что так и было. Я так говорю потому, что у Энди Кауфмана больше, чем у какого-либо другого комика, стиралась та самая грань между реальностью и игрой. Порой сложно было сказать, играет ли он или что-то обескураживающее происходит в реальности.

Продюсеры передачи Saturday Night Live так и не смогли это понять, когда он проходил пробы. Нерешительно запинаясь вначале, он продолжил проникновенным чтением текста песни «Парк МакАртур», известной своим слезливым и претенциозным текстом. Вот припев:

Кто-то под дождем оставил пирог,
Не думаю, что взять его я бы смог.
Его так долго пришлось выпекать,
И рецепт мне потом где же взять?