Уклонист

Из молодежи уже никто не помнил что такое нормальная сибирская погода, о ней знали только по разговорам старших. Но даже они понимали, что когда в самом конце августа, днем температура поднималась до тридцати градусов по Цельсию, ночью, если повезет, опускалась до двадцати, а вечером стояла безветренная духотища, усугублявшаяся высокой влажностью – это ненормально.

Глобальное потепление глобальным потеплением, но не до такой же степени! Такой климат больше подходит влажным тропическим джунглям, где-нибудь в центральной Америке или Индии, а не Сибири.

Аномалия, одним словом. Впрочем, аномалии по большому счету уже перестали кого-то удивлять. Вот уже сколько десятилетий, природа шла вразнос и никак не желала стабилизироваться, не говоря уже о том, чтобы возвращаться на круги своя.

"Впрочем, это ненадолго, — подумал Куликов, вспоминая краем уха слышанные прогнозы ученых. — Еще три-четыре десятилетия такого бардака и начнется стотысячелетний ледниковый период. И прогнозы древних индейцев майя сбудутся окончательно – всем придет белый пушной зверек. С чем нас можно поздравить…"

Несколько девушек кто украдкой от своих спутников, кто открыто несмотря на имевшуюся с ним спутницу оценивающе взглянули на Вадима, и больше половины задержали взгляд чуть дольше, чем просто для того чтобы отметить новоприбывшего посетителя.

Оно и понятно, парень тридцати лет от роду, ростом выше среднего, с легко угадываемым атлетическим сложением тела, из той породы людей, что не полнеют, при этом ни в чем себе особо не отказывая, если только не задаться такой целью изначально, да и то чтобы растолстеть придется изрядно постараться. Хорошая наследственность, хотя сам Вадим, проведя все детство в интернате, поскольку его родителей лишили родительских прав из-за алкоголизма, так бы утверждать не стал.

Впрочем, за этой наследственностью все же нужно следить и приумножать, чтобы не стать длинным дистрофиком, для чего приходится ежедневно, хотя бы по полчаса заниматься физкультурой: отжиманием, приседанием и тому подобными упражнениями. Ну и с алкоголем не играть, уж очень он не хотел становиться "синяком".

— Похоже мы первые, — сказал Куликов, бегло осмотрев зал и не найдя приятелей с которыми договорились встретиться и потусоваться после трудового дня.

— Похоже на то, — согласилась Юля и потащила Вадима к свободному столику.

— Чего желаете? — тут же учтиво поинтересовался с похвальной быстротой появившийся возле новых клиентов, официант.

— Чего-нибудь полегче после этой жары… и тонизирующего, — сделал Куликов весьма пространный заказ, столь же неопределенно махнув рукой.

— Понимаю. Может "Снежная королева"?

— Что это?

— Мартини со льдом и мятой.

— Давай… и льда побольше, — кивнул Вадим. — А ты что будешь, Юль?

— То же самое.

— Две "Снежных королевы", — подтвердил заказ Вадим.

— Как скажете.

Официант исчез в толпе по направлению к бару, чтобы появиться через пару минут с заказом.

— Пожалуйста. Что-нибудь еще?

— Спасибо, пока не надо, — кивнул Вадим, сразу же отдал деньги, потому как больше ничего заказывать не собирался и пригубил напиток. — Ну где они застряли, чтоб их?..

— Сейчас узнаю.

Юля, порывшись в своей сумочке, достала оттуда мобильник и стала набирать номер. Дозвонившись, она заткнув одно ухо стала о чем-то оживленно беседовать с подругой.

* * *

Пока подружка щебетала по мобильнику, Вадим разглядывал зал. В целом ничего примечательно, зал как зал какие есть в любом другом из дюжины ночных клубов Красноярска. Молодежь зажигала под нехитрую музыку типа бум-бум, на что требовалось немало энергии. А поскольку нынешняя молодежь не отличается силой, то ее недостаток восполнялся либо разрешенными энергетиками в алюминиевых баночках, а кому и это не помогало, покупал "колеса" у притаившегося в тени наркоторговца. В общем, все как везде.

Увидев как очередной страждущий, приобрел допинг, Вадим лишь слегка брезгливо поморщился. Наркоманов он презирал, как впрочем и алкоголиков живущих только ради того чтобы купить пузырь неважно чего, вплоть до стеклореза и выпить.

По его понятиям это уже не люди, а так – грязь, человеческий мусор из которого в принципе уже ничего путного не выйдет. Сторчатся, сопьются и в гроб слягут. Сколько уже его интернатских товарищей прошли по этой дороге, до двадцати многие не дотянули. И ему предлагали пойти по той же кривой дорожке, на слабó брали.

Уклониться от таких предложений, особенно в попойках, было трудно, дескать, не уважаешь что ли? Нет, не уважал. Слишком хорошо он знал, помнил, что делала водка с людьми, точнее как она из людей делала свиней, и стать таким не хотел.

Тут он заметил странную троицу. Пара хорошо одетых коротко стриженых чернявых парней сопровождала бородатого мужика лет сорока с чемоданом в руке. Они прошли в сторону туалета и скрылись в коридоре.

"А тут явно какие-то делишки крутят, — подумал Куликов. — В чемодане явно не леденцы".