Укороченный удар

Перестав плакать, Джанет Коффман устроилась на диванчике у окна, повернувшись спиной к кровати и, как следствие, к трупу Павла. Насколько разобрал Майрон, она была в ванной, когда кто-то заблокировал дверь стулом и убил Менанси. Девочка ничего не видела и, как заведенная, повторяла свою сказку: они с тренером говорили о теннисе. Болитар решил не заострять внимание на деталях: например, почему беседу они проводили ночью и обнаженными.

Спортивный агент уже вызвал копов и с минуты на минуту ждал их появления. Оставалось решить, что делать с Джанет. С одной стороны, не хотелось впутывать девочку в эту грязную историю, а, с другой, юной теннисистке следовало извлечь из произошедшего урок, а не притворяться, что ничего не произошло.

Как же поступить? Помешать расследованию или отдать Джанет на растерзание безжалостным копам и, что еще страшнее, — прессе? Если скрыть правду, как это отразится на нравственном облике теннисистки? Но, если ее история станет достоянием общественности, не будет ли еще хуже?

Майрон не знал, на что решиться.

— Он был хорошим тренером, — пролепетала Джанет.

— Ты не сделала ничего плохого, — заверил ее Болитар, в очередной раз чувствуя, как неубедительно звучат его слова. — Что бы ни случилось, помни: ты не сделала ничего плохого.

Девочка кивнула, но Майрон не знал, услышала она его или нет.

Через десять минут прибыли копы с Димонтом во главе. Видок у Ролли еще тот: небритые щеки, мятая, неправильно застегнутая рубашка, всклоченные волосы, заспанные глаза, зато ботинки начищены до блеска.

— Что, говнюк, на место преступления вернулся? — бросился он к Майрону.

В коридор просочились журналисты. Ослепительно засверкали фотовспышки.

— А ну уберите отсюда этих козлов! — загремел Ролли, и молодые полицейские в форме оттеснили репортеров на лестницу. — Вниз, я сказал! Чтобы на этаже никого не было!

Детектив повернулся к Майрону, а с другой стороны возник Крински с блокнотом наготове.

— Привет, Крински! — поздоровался спортивный агент.

Парень кивнул.

— Какого черта здесь случилось? — потребовал Димонт.

— Я пришел встретиться с Менанси и нашел его в таком состоянии.

— Кончай пургу гнать, козел!

Ну что тут скажешь? Лучше не пачкаться…

Копы буквально заполонили номер. Склонившись над телом Павла, судмедэксперт делал аккуратный надрез. Болитар знал: подобные надрезы делаются в области печени, чтобы измерить ее температуру и таким образом определить время смерти.

Увидев на полу «фероновский» пакет, Димонт спросил:

— Ты его трогал?

Спортивный агент покачал головой. Нагнувшись, детектив увидел отверстие от пули.

— Прелесть!

— Роджера Куинси теперь отпустите?

— С какой радости?

— У вас против него и раньше ни черта не было. А теперь меньше, чем ничего.

— Наверное, просто подражатель сработал, — пожал плечами Димонт, а потом щелкнул пальцами. — Или кто-нибудь, кому нужно отмазать Куинси. — Детектив улыбнулся. — Например, ты, Болитар.

— Да, — согласился Майрон. — Точно.

Шагнув к спортивному агенту, Димонт снова смерил его уничтожающим взглядом, а потом, будто опомнившись, достал из кармана зубочистку и сунул в рот.

— Похоже, я ошибался, — проговорил Майрон.

— Насчет чего?

— Насчет того, что зубочистки приелись. Твоя выглядит весьма устрашающе.

— Ладно, клоун, продолжай веселиться!

— Для веселья еще слишком рано.

— Слушай, говнюк, в последний раз спрашиваю, что ты тут делаешь?

— Говорю же: пришел встретиться с Павлом.

— Зачем?

— Обсудить возможность его работы с моим подопечным.

— В половине седьмого утра?

— Я рано встаю, поэтому меня и называют Ранней Пташкой.

— Лучше бы Лживым Говнюком звали!

— Ой, а это уже обидно! — воскликнул спортивный агент.

Димонт с утроенной силой принялся жевать зубочистку. Майрону казалось, он слышит, как в голове Ролли шевелятся извилины.

— Итак, Болитар, — на губах детектива снова заиграла улыбка, — ты пришел в отель поговорить о делах. Поднялся на лифте на седьмой этаж и постучал в дверь. Никто не ответил. Пока правильно?

— Угу.

— А потом вышиб дверь. Майрон молчал.

Димонт повернулся к помощнику:

— Крински, по-твоему, вышибать дверь в такой ситуации логично?

На секунду оторвавшись от блокнота, Крински покачал головой и снова углубился в конспектирование.

— Говнюк, ты всегда так поступаешь, когда никто не открывает? Всегда двери вышибаешь?

— Я не вышиб, а высадил плечом.

— Хорош пургу нести! Ты пришел говорить вовсе не о делах. А дверь вышиб не потому, что никто не ответил.

Судмедэксперт потрепал Димонта по плечу.

— Пуля попала прямо в сердце. Отличный выстрел: смерть наступила мгновенно.

— В какое время?

— Шесть, максимум семь часов назад.

Детектив взглянул на часы:

— Сейчас почти семь, значит, Менанси убили между двенадцатью и часом.

— Так что Павел даже не заметил, как я воспользовался его пальцами и наставил отпечатки, — повернувшись к Крински, проговорил Майрон.

Парень едва не улыбнулся.

Лицо Димонта в очередной раз перекосилось от гнева.

— Болитар, у тебя есть алиби?

— Я был с подругой.

— С Джессикой Калвер?

— С ней самой. — Дождавшись, когда Крински поднимет глаза, Майрон продиктовал: — Номер ее телефона 5558420.

Парень быстро записал.