Украденная душа

– Да как ты, грязный раб, смеешь осквернять этот праздник своими речами?! – Изиль выждала паузу, убедившись, что все смотрят, а музыка стихла. – Как смеешь ты проклинать Энну в свете закатного солнца?!

Волна недовольства эхом прокатилась по стенам залы. Ложь осталась незамеченной.

– Простите, госпожа! – умолял раб, пав на колени и сжавшись от стыда и страха. – Я не хотел… Я буду молчать… Обещаю… Простите…

– О да, ни единого слова впредь не сорвётся с твоих гнилостных уст!

Изиль схватила серп. Резким ударом она рассекла юноше щёку, а после приказала Гиссию увести раба в бараки и вырвать ему язык.

Алая кровь зари утопала в медленно черневшем море. Воля Изиль свершилась – невиновного наказали, и милосердная Энну была тому свидетелем. Но отчего-то Она не вмешалась. Не воспрепятствовала злу. Богиня осталась безмолвной.

Безрогий

Огромные деревья заслоняли кронами небо. Корни и ветви были повсюду. Зелёное, тихое царство Эльтриса. Прохладное, величавое, древнее…

В сумраке, разлитом меж стволов, беззвучно мерцали светлячки. Золотистая их река медленно текла по воздуху. Разделяясь на множество рукавов, она то гасла, то вспыхивала, а ветер увлекал её поток на запад. Туда, где готовилось ко сну огненное сердце мира.

У ручья, серебрившегося во мхах, стояли двое. Не люди и не звери – виртара. «Дети леса, полудухи и оборотни», – так их однажды прозвали народы, поселившиеся рядом с Эльтрисом. Из густых смоляно-чёрных волос виртара росли рога, похожие на оленьи. Тела были поджары и наги и лишь снизу прикрыты набедренными повязками.

– Ты верно учуял след, Ио? – спросил тот, что был старше. – Я слушаю лес, но он молчит. Корни дремлют. Ничто не нарушено. Разве люди так могут?

– Похоже, что научились, – ответил молодой виртара. – В деревне ты единственный, кто мне верит, Эрух. Так прошу, отбрось ненужные сомнения!

– Хорошо, как скажешь… Но в этом обличии я дальше не пойду.

– Земной тропой или тропами воздуха? – привычно отозвался Ио.

– Земной.

Эрух прыгнул через ручей и мягко опустился на мох четырьмя звериными лапами. Жёлтые глаза хищно сверкнули в сторону второго виртара. В раскрывшейся пасти показались клыки.

– Давно же ты не превращался в рысь, мой друг! А ведь здорово вышло, почти как раньше. Хотя зим десять тому назад у тебя получалось лучше.

Перепрыгнув тонкую струю воды, Ио стал волком и рванул в лесную чащу со всей прыти. Эрух не отставал, но держался на почтительном расстоянии. Всё же виртара в облике зверя – не совсем виртара. Как и человек на охоте – не совсем человек.

Когда деревья обмельчали и расступились, а лес задышал ночными туманами, две бесшумные тени остановились у реки, что зовётся Элэ. Они прятались от лунного света и долго вслушивались в говорливый пенистый поток, спускавшийся с горы духов.

– Ничего не понимаю, – прошептал Эрух, вернувшись в первозданный облик, – людьми совсем не пахнет. И вообще, дальше идти опасно. Тут правит Великая Сова. Попадись мы ей в когти…

– Да плевать я хотел на Сову, – став собой, напряжённо ответил Ио. – Я видел безрогого на этом самом месте. Три сна назад. Клянусь тебе!

– Если человек и был, он точно ушёл, а с ним и его запах. Неужели твой разум ослаб от частых превращений? Как же ты не поймёшь, Ио?!

– Не могу объяснить, Эрух… Просто… что-то подсказывает мне – он появится снова. Сегодня. Сейчас!

Едва Ио договорил, с другого берега донёсся вой.

Виртара выскочили из-за дерева и увидели пепельно-серого волка. Зверь мчался быстрее стрелы. Вниз по течению Элэ, туда, где кончается лес. Шерсть его искрилась, а глаза горели медовым пламенем. Он бежал, оставляя позади себя след, какой оставляют упавшие с неба звёзды.

Виртара застыли в изумлении. Подул северный ветер, и что-то тоскливое забралось к ним в души.

Скинув странное наваждение, Ио решил не сдаваться. Он всё ждал, когда появится безрогий. Но старый Эрух оказался прав. Человек не пришёл в ту ночь. Человека в ту ночь не было.