Украденная невеста

Глава 12. О сильных женщинах и мужчинах

Он приближается ко мне вплотную, так близко, что почти соприкасаются кончики носа. Аромат его парфюма кружит голову, и в глазах сверкают молнии. Я выжидаю, не дергаюсь, словно загнанная в клетку птица. Сердце рвется из груди, и внизу живота скручивается тугой узел.

Ну же, капельку ближе. Ещё немножко.

Пора!

– Марш! – приказываю лошадке и бью её по бокам пятками.

Та вздрагивает, поднимается на дыбы. Я перехватываю поводья из рук обомлевшего Кондратьева так быстро, что он не успевает даже пикнуть.

– Держись крепче, наездник! – усмехаюсь и беру управление в свои руки.

Покорная лошадь даже не сопротивляется, наоборот, вскидывается и берет галоп с таким наслаждением, будто только и ждала момента, чтоб сорваться с места и побежать в густые заросли.

Мы летим со склона на такой скорости, что закладывает в ушах. Где-то позади зычно матерится Кондратьев, который вцепился в меня мертвой хваткой и из последних сил пытается перехватить вожжи. Причем чем ближе мы приближаемся к кустам шиповника (чисто случайно свернула с красивых полей в глушь), тем больше мат становится похож на молитву.

Не бойся, Дима, сегодня я тебя не убью.

Возможно.

Стоит ли ему рассказать, что я с десяти лет занималась верховой ездой, даже выиграла парочку соревнований? Что для меня держаться в седле так же естественно, как ездить на автомобиле? Конем ведь нужно не просто управлять, а срастись с ним в единое целое.

Кто б знал, скольких сил мне стоило всю прогулку изображать недотрогу. Жеманство это показное, глазки в пол. Неужели Кондратьев всерьез надеялся, что я так запросто позабуду про прошлую встречу? Увижу его в клоунском одеянии и растаю, да? Да ничего подобного!

Что за девушки ему попадались, если он решил, будто на такое можно повестись?..

– Чего орешь? – смеюсь, направляя кобылку к болотам, что расстилаются сразу за зеленой полосой. – Хорошо же отдыхаем! Романтика.

– Васнецова! Ты нас угробишь!

– Нас – нет, а тебя – посмотрим.

Кондратьев вжимается в мою спину всё сильнее. Так и не могу понять, это он себя пытается спасти или машинально защищает меня от падения? В любом случае, я прекрасно чувствую лошадь. А вот ему бы не помешало выровняться, иначе…

Да, наверное, не стоило так резко тормозить прямо перед болотом. Только под копытами земля стала вязкой, как я прикрикнула:

– Стой!

Лошадка-то идеально послушалась команды и застыла на месте. Я тоже удержалась в седле, а вот Кондратьев буркнул что-то совсем уж неприличное и слетел вниз. Радостно хлюпнула болотная жижа, погрузив в себя неуклюжего наездника по шею.

– Не пострадал? – спрашиваю с тревогой.

Вполне реальной, кстати говоря. Если он себе кости переломает, мне ж в больницу мандарины носить и с ложечки его кормить. Нафиг надо. Я отомстить хотела, а не в сиделки напроситься.

Но, судя по тому, как Кондратьев отплевывается от жижи и выползает наружу, всё нормально. Целехонький. Правда, белоснежные одеяния «чуть-чуть» подпорчены. Коричневая грязь стекает с него нескончаемым потоком, прям человек-водопад. Ну и пахнет соответственно.

– Ну что, романтично получилось? – хмыкаю я.

– Иди ты знаешь куда…

– А что? Сильному мужчине претит быть рядом с настоящей женщиной?

– Знаешь что? – произносит он таким ледяным тоном, что мне становится не по себе. – Я каждый раз хочу дать тебе шанс. Напоминаю себе, что ты просто неординарная, но неплохая. А ты…

– Дим, вот давай без громких слов. Ты хотел затащить меня в постель. Не обманывай самого себя, ладно? Все эти заигрывания, катания на лошадях. Нормальные люди так не общаются, – бросаю резко. – Если каким-то твоим пассиям и нравятся такие дешевые жесты, то точно не мне. Поехали обратно, а то замерзнешь, простудишься и откинешь копыта.

Кажется, на мгновение он порывается отказаться, но потом осознает, что идти обратно в прилипшей к телу одежде перспектива такая себе, а потому вскакивает на лошадь (неплохо, кстати, получается, почти профессионально).

Обратно мы едем в таком гнетущем молчании, что, кажется, даже лошадь смущена и хочет поскорее удалиться куда подальше. Кондратьев больше не сжимает мою талию, а я управляю с ленцой, никуда особо не торопясь. Скорее прогуливаясь, осматривая окрестности.

Сам виноват. Надо было брать двух коней, тогда бы не пришлось терпеть мою компанию и дальше.

– Не дуйся, – почти честно раскаиваюсь я, когда наблюдаю за тем, как Дмитрий слезает и направляется к административному зданию. – Честно, я не хотела тебя ронять. Мне очень стыдно.

Он не отвечает, только убыстряет шаг.

Пожимаю плечами и завожу верную лошадку в стойло. Хлопаю её по боку, перебираю густую гриву. Хорошая девочка, умница.

Что-то мне подсказывает, что на этом наши отношения с Кондратьевым завершены.

Впрочем, в предыдущие разы мне казалось точно так же. Интуиция гаденько подсказывает, что этот несносный человек придумает что-то ещё.

Когда я запрыгиваю в такси и уезжаю, то чувствую, как позвоночник сковывает взглядом. Мне остро хочется обернуться, посмотреть в глаза Кондратьеву.

Я сдерживаю порыв.

Нельзя.