Украденная невеста

Он закрыл и запер дверь за собой.

— Тебе надо подойти ближе к огню, — сказал он. Она молчала.

Он в тревоге подошел взглянуть на нее, она спала или притворялась спящей, но видно было, как ее тело сотрясает крупная дрожь. Он постоял, колеблясь, потом, понимая, что главное сейчас — согреть ее, а тонкое одеяло не спасает. Надо бы осмотреть ее ноги. Он побоялся это сделать, опасаясь, что она не позволит.

— Эль?

Ответа не было, и он увидел, что она спит.

Он присел на край кровати. Наверное, всю ночь бродила по улицам, подавленная, оскорбленная и одинокая. Он возненавидел себя. Как можно было обидеть и оттолкнуть единственного человека на всем белом свете, который любил его и верил ему, несмотря ни на что. Ты любишь мою сестру? Он тогда не ответил на вопрос Клиффа.

Шон взял руку Эль. Она была ледяной.

И он решился. Сбросил сапоги и лег с ней рядом, обнял и крепко прижал к себе. Она не сопротивлялась, ее тело было бессильным и мягким, словно она превратилась в тряпичную куклу, и холодным как лед.

Это его вина.

— Эль, прости меня… — И он заплакал. — Я должен был рассказать тебе о Пег сразу, в тот момент, когда вернулся. Но я побоялся, потому что знал, что ты возненавидишь меня за это. Я никогда не любил ее.

Он крепко держал ее, согревая собой, потом поднял ее лицо и заглянул — ее длинные ресницы затрепетали. Как он любил ее, как прекрасна она была в этот момент. Его Эль, такая храбрая и сильная.

— Как я мог любить Пег, если всегда любил только тебя… — неожиданно для себя самого признался он, и его сердце забилось как безумное. Его переполняли чувства, каких он никогда еще не испытывал, глубокие и сильные, он признался в том, что тщательно скрывал до сих пор, даже от самого себя. Но ведь он не должен любить ее. Она пострадает от его любви, как пострадала Пег. Он обречен и приговорен к смерти. Ничего не изменилось, кроме одного — в сердце у него возникло чувство, на которое он не имел права.

— Ш-ш-шон? Мне холодно…

Он увидел, что ее глаза широко открыты, и попытался улыбнуться.

— Я знаю. Скоро будет тепло, ты согреешься, и я обещаю, что спасу тебя. Ты будешь в безопасности.

Ее губы сложились в слабую улыбку, а в глазах он увидел выражение, которое не надеялся больше увидеть никогда. Доверие и любовь.

— Я уже спасена, — прошептала она и поцеловала его в подбородок.

Он ощутил такую огромную радость, что все его тело откликнулось на этот поцелуй. Он напомнил себе, что она во власти сна, больна и, скорее всего, не осознает, а когда очнется, снова возненавидит его, он не заслужил ее любви, и убогая обстановка была тому подтверждением.

Она вдруг сама обняла его, и холодные пальцы проникли под рубашку, потом со стоном прижалась к нему, тело ее вновь стало упругим и зовущим.

Его рассудок велел ему немедленно отодвинуться и уйти, но, пока он боролся с искушением, а воображение рисовало сладостные картины блаженства, которое его ждет, она вдруг снова обмякла в его руках, и он понял, что она уснула. Но дрожь прекратилась. Он облегченно вздохнул, снова прижал ее к себе, отогревая. Поцеловал в макушку, как маленькую, и его снова захлестнула волна нежности, неведомой ранее. Он не знал, в какой момент влюбился в нее, вероятно, любил всегда, но чудо свершилось, и он боялся спугнуть теперь то чувство, которое его переполняло. Он гнал все страхи и сомнения прочь. Он жил счастливыми моментами. Не стоит сейчас думать о том, что ждет их завтра. Все подождет.

Только когда занялся новый рассвет, он тихонько слез с кровати и начал приготовления к их будущему, в котором им предстояло расстаться навсегда.

Когда она проснулась, ей понадобилось время, чтобы вспомнить и понять, где она находится.

Солнечные лучи заливали маленькую, убого меблированную комнатку. В чугунной печи трещал огонь. Она лежала на узкой кровати с одной подушкой, накрытая тонким грубым одеялом.

В комнате появился Шон.

Он только что вошел, неся полную охапку дров. Она вспомнила сразу, как он вернулся домой и как она сбежала от Синклера, оставив его одного у алтаря. Они сейчас в Корке, прячутся от солдат, и главное — Шон был женат на женщине по имени Пег.

Она села на кровати, с трудом веря в происходящее и закрывшись до шеи одеялом. Сердце заныло знакомой болью. Шон больше не принадлежит ей, и никогда не принадлежал.

— Что со мной произошло? Где моя одежда? — Она не узнала свой голос, так странно он прозвучал.

Он бросил дрова у печки, избегая смотреть на нее.

— Ты от меня убежала и вернулась промокшая и замерзшая.

И она вдруг вспомнила, как почти всю ночь простояла под дождем у стены какого-то дома, безразличная в своем горе ко всему на свете.

Шон подошел к кровати.

— Я купил тебе одежду, подходящую для леди. — Он указал на вешалку, где висело муслиновое платье, нижнее белье, накидка и шляпка. Внизу стояли туфли, в них — чулки.

Она подумала, что он, вероятно, истратил все деньги, которые предназначались на рейс до Америки, впрочем, какое ей теперь до него дело. Он предал, и она никогда не простит.