Украденная невеста (ЛП)

Я хочу его. В этот момент, охваченная удовольствием, я позволяю себе признать это. Я хочу этого, того, как он использует меня для собственного удовольствия, раздвигая меня, чтобы он мог наблюдать, как он входит в меня, вытаскивает, а затем медленно погружается обратно дюйм за дюймом, пока он наблюдает, как его член проникает в мое тугое, сжимающееся тело.

— Почувствуй, как твою маленькую тугую киску трахает этот толстый член…

Эти слова шокируют меня, приводят в трепет, заводят. Когда он наклоняется, чтобы провести пальцем по моему набухшему клитору в ответ на мои просьбы, когда он заставляет меня умолять кончить, я думаю, что растворюсь от удовольствия и унижения всего этого одновременно.

— Правильно, принцесса. Умоляй об этом.

Он называет меня не по-русски, а просто принцессой. Как будто знает, что мне так больше понравится. Как будто он знает, что это вызовет во мне прилив возбуждения по причинам, которые даже я не понимаю, пока я не начну задыхаться, выгибаться дугой, умолять. Я чувствую себя на грани слез, когда он говорит мне подождать, что я должна дождаться его, дождаться его разрешения. Ощущение, что это каким-то образом правильно, как будто это то, чего я все равно хотела. Даже нуждалась.

— Ты кончаешь, когда я это делаю…

Я так далеко зашла, что мне даже не приходит в голову спорить, когда он говорит мне поиграть с собой, когда он говорит, что я не смогу кончить, если я этого не сделаю, когда его голубые глаза впиваются в мои. Я знаю, что это так, или останусь так навсегда, паря на грани какого-то жестокого экстаза, без которого, мне кажется, я умру.

— Пока не кончай, или я тебя накажу.

Это неправильно, что я хочу этого? Что я хочу позволить оргазму обрушиться на меня, прежде чем мне разрешат, вдохнуть аромат его кожи и погрузиться в ощущение его толстой длины, растягивающей меня, позволить его стонам пробежать рябью по моей коже и моему рту и взорваться от удовольствия, прежде чем он кончит, просто чтобы я могла снова почувствовать жжение его ремня или его руки на моей заднице? Что за девушка, что за женщина этого хочет?

Я чувствую, что вот-вот разобьюсь вдребезги, разойдусь по швам.

Мое лицо вспыхивает при воспоминании… вся я вспыхиваю, моя кожа горит от желания. Я дразню свой клитор, когда он ускоряется, держа мое удовольствие на волоске, мои бедра дрожат, когда его бедра прижимаются ко мне. Когда он стонет ободряюще, слова потоком слетают с его губ, когда он начинает содрогаться, его член становится твердым, набухшим и пульсирует внутри меня. Когда он кончит, и я тоже смогу. Его тело выгнулось дугой, когда он сильно вонзается в меня, и я чувствую его горячий прилив внутри себя, я начинаю биться в конвульсиях, хватаясь за одеяла, когда приливная волна удовольствия накрывает меня.

Я чувствую, как он вытекает из меня, скользя по моим бедрам, а он еще даже не вышел. Насколько сильно он кончил, чтобы вызвать такие ощущения? Он все еще толкается, все еще выгибается навстречу мне, его пальцы впиваются в мои бедра, его лицо искажено тем же удовольствием, которое все еще пульсирует во мне. В этот момент я не хочу, чтобы это заканчивалось. Я не хочу останавливаться. Я хочу притвориться, что я не знаю, что он за мужчина и что он сделал, только то, что в определенные моменты, когда мы вместе в постели, когда солнце светит прямо над нами, после ночи страсти, я чувствую связь между нами, которую не могу отрицать.

Тот, в котором я не совсем уверена, но тот которого я безумно хочу.

* * *

Мои глаза распахиваются, и я, вздрогнув, понимаю, что на самом деле я не в московской квартире. Я в постели в коттедже и остро осознаю, что мне только что снилось.

Виктор. Виктор и я, какими мы были в то последнее утро, прежде чем мне напомнили, кем он был, и до того, как меня похитили. До того, как вся моя жизнь сломалась.

В комнате тихо, и я осторожно поворачиваю голову, чтобы посмотреть, который час. Раннее утро, около шести, и мне нужно в ванную. Будь я проклята, если не собираюсь сделать это самостоятельно.

Я медленно, очень медленно откидываю одеяло. Это неимоверное усилие, чтобы встать, каждая часть моего тела ноет, пульсирует, горит. Это так больно, но я отказываюсь сдаваться. Я отказываюсь позволять этому держать меня здесь, прикованной к кровати, неспособной сделать что-то такое простое, как заставить себя пойти пописать. Я не смогла отбиться от них, но я собираюсь бороться с этим.

Каждый шаг мучителен. Кажется, что требуется вечность, чтобы просто перекинуть ноги через край кровати, просто оттолкнуться от матраса и встать. Каждый шаг требует огромных усилий, но в то же время это небольшая победа. Я не была уверена, что собираюсь повторить каждый шаг еще раз. Мои пальцы ног упираются в деревянный пол, и он кажется холодным. Тем не менее, это приятно, как будто быть живой. Еще одна вспышка боли пронзает меня, и так же быстро мне хочется сесть обратно. Я не могу этого сделать, думаю я, мои пальцы ног скручиваются на деревянном полу, а затем, ни с того ни с сего, я думаю об Ане.