Украденная невеста (ЛП)

Его глаза расширяются, когда он слышит, как я говорю, но это все, на что у него есть время. Возможно, я просто задела бутылку во время тренировки, но он слишком близко, чтобы я могла промахнуться, дуло моего пистолета почти прижато к его коже, когда я нажимаю на спусковой крючок. Выстрел отбрасывает меня назад, едкий запах пороха наполняет воздух, и я смотрю, как он падает, как будто я во сне, рана на его лбу открывается, кровь стекает по его бледной коже, когда он шатается на коленях и падает.

Моя собственная кровь шумит у меня в ушах, и я смутно слышу еще один выстрел прямо рядом со мной. Андрей тоже падает, его рот открыт, как будто он молит о пощаде, и когда я смотрю вбок, я вижу Виктора, стоящего там с его собственным дымящимся пистолетом в руке, когда он смотрит на тело человека, которого он только что застрелил. На его лице нет ни капли раскаяния, и я знаю, что на моем его тоже нет.

Мой муж медленно поднимает голову, смотрит на меня, и наши глаза встречаются.

Я ничего не слышу из-за стука в ушах, ничего не чувствую, кроме адреналина, пульсирующего по моей коже, не могу сдвинуться с места, где я чувствую себя прикованной к земле. Мои пальцы становятся бессильными, пистолет второй раз за сегодня падает на землю, но на этот раз Виктор не тянется за ним.

Вместо этого он тянется ко мне.

Одним быстрым движением он отдает Левину свой пистолет и подхватывает меня на руки в стиле новобрачной, унося меня от тел, от Левина и других его людей, обратно к хижине.

ВИКТОР

Я знаю, это пиздец, что ничто никогда не заставляло меня желать свою жену больше, чем глядя, как она всаживает пулю в череп другого мужчины. Но в тот момент, когда она нажала на курок, я понял, что не могу ждать ни секунды, чтобы снова овладеть ею. Я знаю, что она устала, у нее все болит, она все еще ранена и все еще исцеляется, но я перестал мыслить рационально.

Мне нужна моя женщина, моя жена. Мне нужно снова сделать ее своей, обладать ею и напомнить ей, кому принадлежит ее тело. Стереть все отпечатки пальцев, которые оставили на ней эти животные, и заменить их моими собственными.

Приятно снова заключить ее в свои объятия, почувствовать нежный вес ее тела, когда я удаляюсь от своих людей к хижине, оставляя тела позади, чтобы они убрали. С этим должны разбираться они, а не я. Я их лидер, и я выполнил свою часть работы.

Теперь пришло время мне стать кем-то другим.

Мужем для моей Катерины.

Она может думать, что с тем, что у нас было, покончено, но она ошибается. Это только начало, и я никогда не хотел ее больше, чем в этот момент.

Я вхожу в заднюю дверь коттеджа, позволяя ей захлопнуться за мной, и целенаправленно направляюсь в коридор, ведущий в мою спальню. Я чувствую, как Катерина напрягается в моих руках, ее голова откидывается назад, когда она смотрит на меня.

— Виктор… — начинает говорить она, но я качаю головой, открываю дверь и направляюсь прямо к кровати.

Она ахает, когда я укладываю ее спиной на кровать, ложусь следом за ней на матрас, наклоняюсь и целую ее нежно впервые с того утра в моем лофте в Москве. Ее губы такие же сладкие, как я помнил, полные и мягкие, и я чувствую, что она колеблется всего мгновение, ее тело очень неподвижно под моим. И затем ее руки обвиваются вокруг моей шеи, и она целует меня в ответ.

Моя кровь стучит в венах, когда я наклоняюсь своим ртом к ее рту, прижимаясь губами к ее рту, задевая зубами ее нижнюю губу, прижимая ее к кровати, раздвигая ее ноги, чтобы я мог двигаться между ними. Я уже тверд как скала, мой член натягивает молнию, изнывая от потребности быть внутри нее. И это только усиливается тем фактом, что это делаю не только я.

Я думал, что у меня будут протесты, нужно будет заставлять ее замолчать, и откидывать аргументы с ее стороны, чтобы подавить натиск. Но руки Катерины прижаты к моей груди, ее пальцы сжимают перед моей рубашки, ее губы яростно прижаты к моим. Я чувствую, как она тяжело дышит подо мной, ее ноги раздвигаются, пропуская меня между ними, ее бедра выгибаются, чтобы потереться о толстый, твердый, обтянутый тканью бугорок моего члена. Ее язык переплетается с моим, когда я толкаю его ей в рот, отчаянно желая попробовать ее на вкус, и я стону, почти невыносимое вожделение пронизывает меня, когда она целует меня в ответ.

Моя жена никогда не была со мной такой голодной, нуждающейся, отчаявшейся. Но я чувствую, как это почти излучается от нее, адреналин и потребность объединяются в почти взрывную силу, которая заставляет ее выгибаться мне навстречу несмотря на то, что я знаю, что ее тело должно болеть прямо сейчас. Я хочу быть с ней кожа к коже, раздеть ее догола, но я не думаю, что смогу ждать так долго. Мне нужно быть внутри нее. Мне нужно снова почувствовать свою жену, а все остальное может прийти позже.