Украденная невеста (СИ)

К чему впадать в крайности? Не лучше ли золотая середина? Конечно, лучше!

Все эти разумные доводы я вспомнила наутро после безумной ночи. И чуть не умерла от раскаяния и сожалений. 

С Киром я больше не встречалась, хотя он пытался со мной увидеться. Я заявила ему прямо и однозначно: “Я жалею о той ночи. У нас больше никогда ничего не будет. Я тебя не люблю. Держись от меня подальше. Как можно дальше!”

Антона я тоже сторонилась. Целую неделю. Думала, как быть. Хотела ему обо всем рассказать… Но Даша мне категорически отсоветовала это делать. Я ее послушалась - потому что сама боялась этого разговора.

Я всегда боюсь неловких ситуаций и щекотливых бесед…

А через неделю, совершенно неожиданно, Антон сделал мне предложение. Сейчас, оглядываясь назад, я могу догадаться: он почувствовал, что со мной что-то не так. Что я отдаляюсь. И перешел к решительным действиям.

Я согласилась.

Это было как в тумане.

Это было попыткой убежать от Кира. Может, даже доказать ему и себе, что у меня все хорошо без него.

Началась подготовка к свадьбе, в которую с энтузиазмом включилась моя мама. Кир был прав: она всегда мечтала выдать меня замуж. Не потому, что хотела избавиться. Просто у нее такой пунктик.

Да и Антон ей с самого начала очень нравился. “Он будет хорошим мужем”, - сказала она, увидев его в первый раз.

О Кире она говорила: “Слишком красивый. Слишком богатый. От таких одни слезы”. И оказалась права!

- О чем задумалась? - услышала я голос Даши.

И очнулась от воспоминаний.

- Обо всем, - честно ответила я.

- Да, есть о чем подумать…

Я лишь вздохнула в ответ.

- Как у вас с Антоном? Он злится?

- Антон все понимает. Гораздо лучше, чем я сама.

- Ребенку нужен отец, - произнесла Даша.

- Да.

Я положила руки себе на живот. Никакого живота еще нет. Но я уже люблю своего малыша. Когда я думаю о нем, пытаюсь представить это крошечное существо, в моей груди разливается теплое чувство.

И оно сильнее тревоги, которая меня снедает.

Я очень люблю своего ребенка. Но люблю ли я Антона?

И имеет ли это значение?..

 Ночь была беспокойной.

Я ворочалась, вставала, бродила по комнате. Ходила на водопой и на ночной дожор. Папу, к счастью, не встретила.

К счастью - потому что он бы мигом вычислил, что со мной что-то не так. Очень сильно не так.

Все не так! Во мне растет новый человек, а это вам не шутки.

Конечно, я поделюсь потрясающей новостью с родителями. При всем желании, долго скрывать не получится. Хотя пара месяцев в запасе есть. Или даже больше - до того, как начнет расти живот.

Правда, если у меня токсикоз, они узнают раньше. Я еще не поняла, есть ли он. Будет ли меня полоскать каждое утро, или все ограничится двумя уже случившимися эпизодами.

Хоть бы не токсикоз! Как я успела почувствовать, выворачивание желудка наизнанку - малоприятное занятие.

Конечно, я скажу папе и маме. Но не ночью возле холодильника, чавкая бутербродом и хрустя яблоком.

Нужно морально подготовиться к этому разговору.

Но ночью, конечно, лучше спать.

Я проснулась поздно, родители уже позавтракали. К моему облегчению. Тяжелый разговор прямо с утра - это не по мне. Надо сначала выпить кофе на любимой террасе.

Блин, я же не могу теперь пить кофе! Он мне категорически не нравится. Да, моя жизнь никогда больше не будет прежней…

Нет, к кофе я вернусь. Позже. Но к юношеской беззаботности - уже никогда. Ребенок - это такая ответственность... Радостная ответственность!

Вместо плетеного кресла за столом на террасе я завалилась в кресло-качалку. Вместо кофе пила зеленый чай из термокружки. Закусывала яблоками и мечтала о чесноке. С апельсиновым мороженым.

- Кофе пьешь? - на террасе появилась мама.

- Почти.

- Не чувствую запаха кофе… Это же чай! С каких пор ты пьешь по утрам чай?

Это был подходящий момент, чтобы выпалить: “С тех пор, как забеременела”. Но вместо этого я пробормотала:

- Не хочу просыпаться. Сегодня выходной… буду весь день дремать на террасе.

Мама посмотрела на меня внимательно.

Ничего не сказала.

Просто ушла.

Опять эта сонливость! Токсикоза у меня, похоже, нет. С утра не мутит, как это часто бывает у беременных.

Но я совершенно обессилена! Мне опять хочется впасть в спячку. И я с тоской вспоминаю дни своего похищения, когда можно было с утра до вечера валяться в гамаке, оставив все проблемы где-то далеко.

Как я буду жить и функционировать с такой всепоглощающей сонливостью? Как выйду на работу? Хорошо, что у меня еще две недели отпуска. Но когда-нибудь они закончатся…

- Привет! - на террасе появился папа.

Они, что, договорились по очереди меня навещать?

- Хочешь покататься на велике? Можно сгонять в парк, потом промчаться вдоль набережной, потом сделать крюк и рвануть…

- Не-е-ет, - простонала я.

“Сгонять”, “промчаться” и “рвануть” теперь точно слова не из моего лексикона. Мне бы свернуться клубочком где-нибудь в уютном месте… Наша терраса вполне подойдет.

- Хватит дрыхнуть! - противно бодрым голосом продолжал папа. - Попа отрастет!

Обязательно отрастет. И попа, и живот. И все остальное. Ноги будут, как у слона, а пальцы похожи на сардельки.

- Пусть растет, - выдохнула я.