Украденная роза

Скользнув в его объятия, она еле сдержала слезы, а сердце ее болезненно сжалось. Почему нельзя так сделать, чтобы все стало как прежде, до визита леди Бланш? Почему счастье было таким коротким? Поцелуй его был горячим и страстным. Его нетерпение напоминало ей, что близки горькие минуты уединения.

– Добро пожаловать домой, супруг, – сказала она тусклым голосом.

Генри сразу почувствовал что-то неладное – по тому, как напряглось ее тело. Он, прищурившись, вгляделся в ее грустное лицо и увидел незнакомые скорбные складочки у рта.

– Что-то случилось? Что с тобой? – спросил он, придержав ее за руку, когда она хотела отойти. – Скажи!

Нет, она не может больше ждать… посмотрев на него страдающим взглядом, она вырвалась и поспешила к лестнице, чтобы поскорее укрыться в излюбленной своей комнате со светлым окном и с весело потрескивающим очагом.

Когда Генри нагнал ее и схватил за руку, Розамунда, понизив голос, коротко сказала:

– Нам нужно кое о чем поговорить.

– А ты не могла бы подождать, когда я вымоюсь и переоденусь? Сегодня нам пришлось очень много ездить верхом.

– То, что я хочу тебе сказать, не займет много времени, – резко сказала она.

– Ну хорошо.

Генри махнул своим гвардейцам, отпуская их. Кто-то пошел распрягать лошадей, остальные, устало опустившись за низенькие столики, стали ждать ужина. Генри с тяжелым сердцем двинулся следом за Розамундой, пытаясь понять, отчего она сама не своя. Обычно эта самая светлая и теплая комната была такой уютной, но сейчас ему показалось, что тут промозгло, как в склепе, хотя пылал камин и в шандалах были зажжены все свечки. Холод, которым веяло от Розамунды, казалось, одолел все тепло. Генри плотно прикрыл дверь и остановился в ожидании.

Розамунда подошла к окну и стала всматриваться в ночную черноту, кое-где светились тусклые огоньки – факелы во дворике и в руке часового, медленно прохаживавшегося по верху зубчатой стены. Но и в небе, и в далеких полях и вересковых низинах царили уныние и мгла, такие же, как в ее сердце.

– Ну, выкладывай свою неотложную новость, – нетерпеливо сказал Генри.

Розамунда вздрогнула, будто удивленная его присутствием. А она действительно забыла, что он здесь, увлеченная своими грустными думками. Розамунда услышала, как он, позвякивая шпорами, тоже подходит к окну. Он даже не прикоснулся к ней, но все равно она мгновенно почувствовала тепло его тела, такого близкого и… такого далекого. Ах как бы она была счастлива укрыться в его объятиях, почувствовать его близость! Если б можно было вернуть сегодняшнее утро!.. Но Розамунда знала, что прежнему меж ними не бывать.

Розамунда несколько раз сглотнула, пытаясь одолеть внезапную сухость в горле, и посмотрела на Генри. Брови его были угрюмо сдвинуты, подбородок настороженно вздернут. Он, конечно, не ведал, о чем пойдет речь, но явно готовился к самому худшему.

– Сегодня, когда ты уехал, ко мне пожаловали гости.

– Ну, – торопил ее он, – кто именно?

– Леди Бланш Помрой.

Генри только вздохнул, мысленно ругаясь самыми страшными ругательствами, вслух же только сказал:

– Вот чертовка. Говорил же я ей… Розамунда, мне очень жаль, что она посмела так тебя расстроить.

– Она просто хотела представить мне своих детей. Эта новость окончательно вывела Генри из себя.

Он замер, потом, преодолев первое потрясение, метнулся к Розамунде и хотел ее обнять. Но она отшатнулась от него.

– Твоих детей, Генри.

– Розамунда, я хотел все тебе рассказать. Но все не было подходящей минуты.

– Не было подходящей минуты?! – Розамунда стиснула кулаки от охватившей ее ярости. – И когда же она у тебя найдется? Когда твой сын будет достаточно взрослым, чтобы драться на очередной войне? Ты всегда твердил, что тебе нужен наследник. А кто же тогда, по-твоему, он?

– Во всяком случае, не мой наследник.

– Но ведь он твой сын.

Крепко стиснув зубы, он обреченно кивнул и со вздохом выдавил:

– Да, мой.

– Ну и почему же ты не считаешь его своим наследником?

– Потому что у леди Бланш есть муж. И по закону этот мальчик его наследник, а не мой.

– Так у нее есть муж?! – воскликнула ошеломленная Розамунда. – Тогда как же он позволяет этой шлюхе с тобой распутничать?

Генри даже вздрогнул, услышав из уст Розамунды такие непристойности. Потом в волнении заметался по комнате.

– Ее мужа держат в заточении, в какой-то забытой Богом дыре. Одни говорят, это где-то во Франции, другие – в Святой Земле. Я понятия не имею, куда его занесло, и меня это мало волнует. И еще: прошу тебя не называть Бланш шлюхой. Ты ведь и раньше слышала сплетни о моей любовнице из Эндерли. Так что это для тебя не новость.

– Не новость! И то что она явилась сюда с двумя точными копиями вашей светлости – это тоже не новость?

– Признаю. Я виноват, что не рассказал о них. Я вовсе не хотел тебя обманывать, просто боялся огорчить.

– Почему же ты не боялся меня огорчить, когда распутничал с нею?