Украденная семья (СИ)

В этот раз по приказу Адама усаживаюсь на заднее сиденье, и пока мужчина выруливает на проезжую часть, любуюсь через затемненное стекло на город. В салоне повисает гробовая тишина, ведь новый муж настолько серьезен, что не включает магнитолу, а сосредоточенно впивается в руль. До белых костей напрягает руки, когда перед нами виднеется машина с мигалками.

Сотрудник дорожно-постовой службы в ярком жилете машет жезлом, указывая Лютольфу прижаться к обочине. Адам нервозно сопит, но выполняет просьбу, открывает бардачок.

— Сиди тихо, — не оборачиваясь, хрипло басит.

Напрягаюсь сама, как мышь притаилась, точно совершила преступление. Адам припускает стекло, дает возможность представиться сотруднику в фуражке и вручает ему документы. Полицейский укоряет за тонировку, настоятельно требует, чтобы Адам снял черные авиаторы и когда Лютольф нехотя демонстрирует лицо, командир давится слюной. Благо я остаюсь незамеченной.

— Гражданин, мне знакомо ваше лицо, а знаете, где я его видел? На ориентировке! — хватается за пистолет, — выйдите из автомобиля!

— Я уверен, что вы меня с кем-то спутали, — сохраняя выдержку, отвечает, но сотрудник уже навел прицел.

Рьяно выдохнув, Адам, раскрывает дверцу и вместе с полицейским шагает к патрульной машине. А я на взводе льну к окну, обливаюсь седьмым потом. Дьявол! Если Лютольфа арестуют, я попаду под гнев его младшего брата. У них в лапах маленькая Алиска и я рискую никогда больше не встретиться с дочерью.

— Будь ты проклят, Адам Лютольф…

Как змеюка шепчу, лихорадочно оглядываю салон. Я на заднем кресле, поэтому без труда дотягиваюсь до багажника, среди лопат, запчастей и прочей фигни достаю небольшой флисовый плед. Особо не размышляя поддаюсь единственной идеи и, скомкав тряпку, засовываю ее под курточку, как накладной живот.

Мне страшно актриса из меня никудышная, однако, я буду играть роль, ведь бывший муж и Адам не оставили выбора. Говорю бывший, потому что знать мерзавца не хочу. Облизываю пальцы и растираю глаза, будто плакала, выдавить искренние слезы от жалости к Лютольфу у меня не получается.

Мысленно ругая себя, распахиваю дверцу и на раскорячку выползаю из Джипа.

— Дорогой, ну скоро вы там? Я, вообще-то, рожаю!

Пыхчу, визжу, придерживаюсь за машину. Двое полицейских тут же переводят внимание на меня, как и сам Лютольф. Кажется, он меньше всего ждал, что сейчас я решусь на исполнительные финты перед полицейскими.

Глава 9

— А вы, дамочка, кто такая?

Хмуро высовывается мужчина, не дождавшись объяснений, хлопает дверцей и медленно шагает ко мне.

Действительно. Что я могу ответить? Ведь Адам приказал сидеть в машине, однако я решила соригинальничать, не в ущерб Лютольфу, естественно.

Сердце падает в пятки, коленки дрожат, хватаюсь за низ живота и колыхаюсь, словно бумажный кораблик, который пустили по бурной реке с названием импровизация. У Адама десятки поддельных паспортов и я понятия не имею, какой именно он предоставил сотруднику службы. Если на имя Вадика, то откуда у простого водителя взялся навороченный Джип?

— Девушка?

Господи ты, боже мой. Мне и притворяться не нужно, чтобы пыхтеть и покрываться потом. Стреляю глазами то на полицейского, то на Лютольфа с каменной миной.

— Ооой! Кажется, у ребенка головка показалась! — визжу, что есть сил и шире расставляю ноги. — Аааа! Все не могу! Еще чуть-чуть и выскочит!

Истошно, звонко исполняю страдания и вгоняю уважаемого блюстителя в багровую краску. Хорошо, что он инспектор и в медицине, тем более столь тонкой и интимной ни бум-бум. Это вам не шину после аварии наложить, тут новый человек на свет появляется.

Стращаю, подкрепляя свое положение просьбой принять малыша в полицейской машине, если прямо сейчас они не отпустят нас в роддом. Мне удается выжать настоящие слезы от испуга быть разоблаченной, но полицейский думает, что от боли.

Через лобовое стекло замечаю, как Адам округляет глаза и я, вскрикнув, пялюсь тоже, мол, давай уже спасай положение. Не свою шкуру здесь прикрываю.

Громкой сапой Адам вылетает из патрульной тачки, с матом и разъяренными словами, ненавязчиво подчеркивающими тяжкую ситуацию, марширует ко мне.

— Успокойся любимая, дыши… — так нежно, заботливо говорит, что на секунду я и сама поверила. Он оборачивается к полицейским и тон тут же меняется на агрессию, — чего уставились?! Моей жене плохо!

— Понял, гражданин Синицын. Вы свободны.

Уф… вроде отпустили, но я все равно кричу на всякий случай, ощущая дикое першение и боль в горле. Кажется, надорвала связки, но ничего.

Лютольф усаживается за руль, проворачивает ключ и недовольно цыкает. Сотрудник в погонах тихо стучит по окну. Адам вновь опускает стекло.

— Там впереди затор, мы сопроводим вас, чтобы с девушкой и младенцем ничего не случилось.

— Благодарю.

Натужно отвечает.