Украденная субмарина. К-129

…Всего было построено 23 корпуса — 16 на Севере и 7 на Дальнем Востоке? Это не вся правда о классе Golf.

«CHINA GOLF», ИЛИ ССОРА ИЗ-ЗА ТРЕХ КРАСНЫХ ЗНАМЕН

«Достигнута полная договоренность относительно мероприятий, которые должны быть предприняты для борьбы против агрессии и для сохранения мира». Такова ключевая фраза советско-китайского коммюнике по итогам встречи на высшем уровне в Пекине 31 июля — 3 августа 1958 г. Однако реальные результаты переговоров были прямо противоположны бравурному тону заявления для печати. Встреча закончилась провалом, и с этого момента «великая дружба» дала трещину, протянувшуюся на десятилетия.

В чем же причина?

Китайская сторона поставила вопрос об оказании ей помощи в создании мощного флота подводных ракетоносцев. При всем желании Советский Союз не мог этого сделать. У нас в то время даже не было носителей баллистического оружия в боевом строю. Немногие подлодки Северного флота, приспособленные под новое оружие, числились опытными и таковыми являлись на самом деле. Ни одна лодка проекта АВ-611 ни разу не выходила на боевое патрулирование, и термин такой еще не родился!

Москва, тем не менее, выражала готовность помочь. Предлагалось построить совместно только некоторое количество кораблей. Для приобретения опыта. А дальше, мол, сами… Китайское руководство это не устраивало. Мао признавал только один вид помощи — братской. Безвозмездной. Поэтому его возмутило предложение Москвы купить у СССР несколько надводных кораблей, в том числе крейсер Тихоокеанского флота «Каганович». К тому же советская сторона уклонилась от обсуждения вопроса о конкретных сроках передачи образцов ядерных боеприпасов вместе с полным технологическим пакетом.

В результате КНР «не сочла возможным» удовлетворить просьбу СССР разрешить построить на китайской территории радиостанцию для поддержания устойчивой связи с подводными лодками дальнего действия. Также была отклонена просьба об аренде военно-морской базы для пополнения корабельных запасов и отдыха советских экипажей.

Подготовка саммита была проведена из рук вон плохо. Но вряд ли это просчет одного лишь советского МИДа. Политическое руководство страны явно не учитывало настроений и хода мыслей партнеров.

«Складывается впечатление, — вспоминает видный дипломат Алексей Брежнев, работавший в те годы в Пекине, — что тогда в Москве еще не осознавали глубину расхождений. Действительно, трудно было поверить, что провозглашение Мао Цзэдуном лозунгов типа «атомная бомба — это бумажный тигр», выражение им готовности пожертвовать половиной населения Китая и даже всего мира ради разгрома империализма и т. п. — это все изложение реальной политики, а не цирковые репризы, преследующие цель позабавить публику».

Н.С. Хрущев напрасно убеждал своего визави в преимуществах мирного сосуществования с империалистами.

— Хрущев сам не знает, что говорит, — откровенничал председатель Мао в перерывах «саммита» со своим личным врачом. — Он желает улучшить отношения с Соединенными Штатами? Прекрасно! Мы поздравим его салютом наших орудий. Наши снаряды так долго не находили применения, что стали почти бесполезными. Почему бы не использовать их по случаю такого великого праздника, как братание Советов с Америкой?

«Салют» состоялся. Через несколько дней после отъезда советской делегации Мао Цзэдун распорядился обстрелять острова Цзиньмэнь и Мацзу. Американцы ввели свои корабли в Тай-ваньский пролив. Китайцы подняли в воздух бомбардировщики ИЛ-28 с авиационными реактивными торпедами РАТ-52. Москва была в шоке, отыскивая причину вероломства основного союзника. Невозможно было поверить, чтобы только из претензии на «великость» можно было спустить курок мировой войны! Разрываясь меж двух огней, Москва все же вынуждена была указать Вашингтону на свои союзнические обязательства: «Нападение на Китайскую Народную Республику будет расценено как нападение на Советский Союз».

Мао Цзэдуну так и не удалось выступить в любимой роли «царя обезьян», наблюдающего с ветки за схваткой двух тигров. На следующий год советский лидер посетил Америку, а коварная подножка «старшему брату» не была забыта. Москва, наконец, прозрела. В начале лета 1959 г. ЦК КПСС обратилось с письмо к руководству КПК с призывом отказаться от создания атомного оружия. Аргументы на Старой площади изобрели попросту наивные: военное использование ядерной энергии чрезвычайно дорого, к тому же оборонный союз с СССР надежно прикрывает Китай от внешней агрессии. Пекин расценил это как односторонний отказ от принятых ранее обязательств. Однако по межправительственному соглашению 1956 г. значительная часть оборудования заводов по производству оружейного плутония уже была смонтирована в КНР.