Украденная субмарина. К-129

На этот раз оказались расстроенными коэффициенты автомата стабилизации. Руководители испытаний решили не испытывать судьбу с упрямой ракетой и распорядились готовить другую. На что, естественно, ушли еше сутки. Тем временем на технической позиции злополучные коэффициенты согласовали. Естественно, полигон был заинтересован как можно быстрее отстрелять капризное «изделие», чтобы навсегда избавиться от него.

Госкомиссия же была непреклонна, и ее нетрудно понять. Главморштаб требовал «подарка» к празднику пролетарской солидарности. Того гляди, в Политбюро недоуменно поднимут мохнатую бровь: почему, товарищи моряки, медлите? День ото дня объясняться с Москвой становилось все труднее. Взваливать ответственность на неповоротливый Дальзавод стало невозможно. Испытания тормозила уже собственная структура флота — технический полигон № 65 в заливе Стрелок.

В ночь на 26 апреля в центральную шахту загрузили новую ракету и тут же, от греха подальше, ее испытали. Ко всеобщему облегчению, обошлось без замечаний. В 8 утра подводная лодка К-129 отвалила от причала, взяв курс на позицию стрельбы в Японском море.

Начали предстартовую подготовку. Объявлена пятиминутная готовность. В этот момент дал сбой автомат дальности «Ставрополь-1» по каналу баллистического пеленга. Сыграли отбой боевой тревоги. Тонкая сталь баков ракеты рассчитана всего один час выдерживать нагрузку 200 килограммов на квадратный сантиметр. Поэтому первым делом стравили давление в баках топлива и окислителя. Причину отказа быстро обнаружили еще в море — некачественная пропайка контакта на плате прибора питания системы.

В густом тумане субмарина всплыла и повернула на обратный курс к острову Путятин. На рейде Кит встали на бочку. В канун Первомая настроение было непраздничное. Уточнили обстановку на боевом поле у восточного побережья Сахалина. Там еще поддерживали готовность принять боеголовку. И в это время кто-то принял решение не испытывать в третий раз судьбу. Рассуждение мудрое. Коли не получилось победной реляции, так, по крайней мере, прямой смысл застраховаться от потенциальной неприятности. ЧП в будни и ЧП в праздники — в СССР для высшего военного руководства суть вещи разные. Разной была и ответственность. Нетрудно предположить, что одним из тех, кто реально обладал властью приостановить государственные испытания, мог быть командующий Тихоокеанским флотом адмирал Н.Н. Амелько.

30 апреля в 13.00 подлодка К-129 вернулась к причалу Даль-завода. В бухту Золотой Рог она входила с двумя заправленными баллистическими ракетами. Станцию наведения «Ставрополь-1» восстановили, заменив бракованный блок на запасной.

Едва закончились праздники, 3 мая в 10 утра субмарина снова отвалила от причала, чтобы в конце концов отстреляться. В 6.45, когда пилоты очередной смены американских противолодочных самолетов «Орион» еще пили утренний кофе на японской авиабазе Ацуги, капитан 2-го ранга Владимир Кобзарь с интервалом пять минут дважды нажал на пульте красную кнопку «Пуск». Одна задругой ракеты нормально покинули шахты и по гигантской дуге полетели за 600 миль к восточному побережью острова Сахалин. Здесь экипаж наглядно убедился в том, что такое стрельба из-под воды. Освободившись от ракеты, лодка получала положительную плавучесть и, как на скоростном лифте, стремительно подскакивала вверх метров на пятнадцать! Корабль требовалось одерживать, на что уходило до трех минут. Отсюда рабочая глубина пуска — не менее 50 метров, иначе на поверхность выбросит.

После того, как наблюдатели боевого поля зафиксировали падение болванок в расчетных координатах Охотского моря, ко всем на лодке снова вернулось предпраздничное настроение. Воцарилось оно и на корабле-контролере, с борта которого командующий флотом фактически сам руководил испытательным запуском. Было что доложить ко Дню Победы. Если разобраться, даже уместнее, чем к Первомаю. Уже и парады первомайские отменили. Подводный залп потенциалом в две с половиной ядер-ных килотонны все-таки не очень вязался с пролетарской солидарностью. Иное дело чисто военный праздник, который Генсек товарищ Брежнев совсем недавно сделал красным днем календаря.

После завершения испытания и успешной сдачи курсовых задач обновленная субмарина в конце лета 1967 г. ушла к постоянному месту службы. На Камчатку.

ЧАСТЬ 5. «ПРОЕКТ ДЖЕННИФЕР» ИЛИ КАКУЮ ПРАВДУ ОТ НАС СКРЫВАЮТ

ДОБРОЖЕЛАТЕЛЬ № 1

Анатолий Штыров утверждает: когда его перевели на должность заместителя начальника Управления разведки ТОФ, он начал заново создавать направление «разведки подводных сред» и впервые занялся проблемой К-129 в середине 1970 г. Не вполне понятно, зачем так рано. Побудительный мотив появился позже, примерно через три месяца.